История казачества

Авторитет Временного правительства был окончательно подорван, и между командным составом снизу доверху стал вопрос: где искать спасения от развала армии? Демократизация армии с первых дней революции вела к быстрому развалу действующей армии. Отсутствие дисциплины открывало возможность безнаказанного бегства с фронта, и началось массовое дезертирство. Поезда железных дорог перегружались беглецами, и причем набивались не только вагоны, но переходя всякие пределы, площадки, тормоза, ступеньки, а главным образом крыши вагонов были покрыты пассажирами в серых шинелях. Эти массы бывших солдат с оружием и без него наполняли деревни и как бывшие фронтовики занимали господствующее положение в местных Советах и становились вождями поднимавшегося с низов мятежного элемента.

Массы деревенского населения приняли революцию как результат, произведенный господами. В их представлении с прекращением царской власти прекращена была законная власть, которой должно подчиняться не только за совесть, но и за страх. Установившаяся власть не только не сдерживала самочинные выступления, но и поощряла их, а потому крестьянская масса приступила к решению своего исторического бытового вопроса: захвату земель, на которых они некогда работали во время крепостного права и оказавшихся во владении помещиков. Захват помещичьих земель начался с первых дней объявленных свобод и увеличивался с развалом государственной власти в стране. Захват земель, он главным образом и связывал деревенские массы, консервативные по характеру, с революционными лозунгами всех видов партийных вождей. А между тем с расстройством железнодорожного транспорта, с развалом промышленности и прекращением доставки в деревню изделий городского производства связь деревни с городом прекращалась. Городское население изолировалось от деревни, средства питания не поступали, прежде всего по той причине, что денежные знаки теряли всякую ценность и купить на них было нечего, так как фабрики, под лозунгом превращения их в собственность рабочих, быстро превращались в мертвые организмы, рабочие лишались работы и превращались в действительный, без всяких средств существования, пролетариат. При власти, пришедшей на смену самодержавию, процесс всесторонней разрухи развивался так быстро, что ввести в нормальное состояние жизнь страны стало не только не под силу этой власти, но даже не сразу удалось и пришедшей ей на смену и опирающейся на вооруженные силы, тем более что стремления командного состава, как и правителей, направлялись к продолжению внешней войны.

Со стороны общественных сил все направлялось к углублению революции, иначе говоря, направлялось к дальнейшему необратимому развалу, и признаков на восстановление порядка не было.

Решающее значение в революционном процессе бесспорно принадлежало более беспринципным и не стесняющимся демагогических обещаний, потворствующим инстинктам темных масс Советам рабочих и солдатских депутатов. Борьба за влияние переносилась и в действующую армию.

Чтобы прекратить разлагающий процесс действующей армии, высшее командование – генералы Алексеев, Брусилов, Щербачев, Гурко и Драгомиров – прибыло в Петроград. 4 мая состоялось объединенное заседание Временного правительства, исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, на котором были заслушаны заявления командного состава. Речи генералов представили яркую картину развала действующей армии и бессилие командного состава остановить этот развал без властной помощи Временного правительства. В итоговом заявлении было сказано: «Нам нужна власть: вы вырвали у нас почву из-под ног, так потрудитесь ее восстановить… Если вы хотите продолжать войну до желательного вам конца, то необходимо вернуть в армии власть…» На что член Совета рабочих и солдатских депутатов Скобелев ответил, что «революция не может начинаться и прекращаться по приказу…». Это демагогическое заявление и было основанием для происходившего развала армии и страны. В то же время те же представители народной власти ставили целью победоносное окончание войны при полном соблюдении обязательств, принятых нами в отношении наших союзников, в то время как действующая армия самотеком демобилизовывалась, массами дезертируя в тылы.

При отсутствии помощи со стороны Временного правительства оздоровление действующей армии командование видело в успешном наступлении, способном оздоровить армию «если не взрывом патриотизма, то пьянящим, увлекающим чувством большой победы, – как думал генерал Деникин, рассчитывая не на стратегический успех, а, как говорил генерал Головин, на веру революционного пафоса»…