История Хэйкэ

– Да, да. Я совершил паломничество на остров Сикоку в надежде, что здесь мне представится удобный случай усладить своей музыкой слух августейшего изгнанника. Я так долго молился, чтобы он смог услышать мою флейту. Меня зовут Асатори. Я из семьи придворных музыкантов, но много лет назад уступил повелению служить его величеству в качестве смотрителя Дворца Ручья под ивой.

Узнав имя незнакомца, фрейлина, которая часто слышала, как ее господин упоминает его, поспешила с новостью к Сутоку.

– Асатори? Это все-таки был Асатори! – воскликнул Сутоку, быстро выйдя на веранду. Она выходила на пруд, усеянный водными лилиями. Асатори было запрещено пересекать узкий мостик через пруд, и он остался на дальней окраине крепости среди высокой травы. На поверхности пруда отражалась луна.

Экс-император и смотритель его дворца молча смотрели друг на друга. Сутоку горько упрекал себя за то, что не сдержал обещание, данное однажды Асатори, послушать лунной ночью его игру на флейте. Но Асатори не забыл об этом. Он пересек опасные моря и перенес неисчислимые страдания, чтобы увидеть своего господина.

Слезы не давали Асатори говорить. Приставив флейту к губам, он начал играть, изливая свою душу в бесконечно волнующих напевах.

Луна исчезла. Светильники были потушены, и музыка флейты умолкла. Попрощавшись с господином, Асатори стал уходить, непрерывно оглядываясь.

Насколько известно, Асатори был единственным человеком, посетившим экс-императора в ссылке. В августе 1164 года Сутоку, сломленный физически и духовно, умер в возрасте сорока шести лет. В начале зимы следующего года перед одинокой могилой экс-императора в холмах Сикоку остановился паломник. Это был Сайгё, который осенью отправился в паломничество из столицы.

Глава 19. Чайная в Эгути

В один из дней позднего ноября 1159 года ближе к полудню по левому берегу вниз по течению реки Ёдо мчались на конях три молодых воина. Увядший тростник, занимавший многие километры вокруг, выглядел низко стелящимся дымом. Впереди, насколько мог видеть глаз, небо было заложено серыми облаками, которые, казалось, хотели опуститься на пепельную поверхность реки. Полуденное солнце выглядело в блеклом небе светящимся пятном.

– Эй, Дзиро! Не делай вид, что ты знаешь дорогу. Ты уверен, что поворачиваешь в верном направлении?

– Все правильно. Мы только что проехали холмы Тэнно и, должно быть, выехали на дорогу в Ямадзаки. Акутагава у подножия следующей гряды холмов.

Тота и Дзуро, скакавшие галопом позади Дзиро, подтрунивали над ним:

– Кажется, Дзиро известно все, не так ли? Это первая твоя поездка сюда, тем не менее ты знаешь дорогу как свои пять пальцев.

– В самом деле. Ведь ты не случайно придумал ехать сюда и увлек нас за собой?

– Ты обманщик, Тота! Не ты ли надоедал мне идеей съездить в Эгути и провести ночь в обществе дев веселья!

– Нет, идея принадлежит Дзуро. Он хорошо знает это место и здешних дев веселья.

– Эй, Тота! Придумай что-нибудь получше!

Дзуро рассмеялся:

– Ладно, кончайте праздный разговор. Дзиро, полагаю, не возражает против нашей поездки!

– К ночи, кажется, ожидается снегопад. Будем надеяться, что он не начнется до нашего прибытия в Эгути.

Всадники остановились послушать крик диких гусей, доносящийся из облаков.

Искусство верховой езды трех воинов свидетельствовало о том, что они, несмотря на то что ехали из столицы, обучались своему мастерству в Восточной Японии. Они прибыли в столицу по приказу Ёситомо и, исключая Дзиро, принимали участие в сражении в пригороде Сиракава. Дзиро опоздал на битву, но по распоряжению Ёситомо оставался в Киото и был приписан к конному воинству.

За два с лишним года после окончания того периода истории, который назвали Хогэнской смутой, в Киото произошло немало перемен. Был перестроен императорский дворец. Новые министры возглавили различные государственные учреждения, вступили в действие новые законы. Вопреки прежней, более чем столетней практике, были возобновлены традиционные дворцовые церемонии. Снова открыли двери Академия музыки и школа обучения танцам. Как и прежде, в дворцовом парке стали проводиться турниры борцов. Атмосфера мира и согласия сохранялась и тогда, когда без предупреждения и видимых причин был смещен император Го-Сиракава, а на трон посажен император Нидзо.

Ближе к концу ноября наступил перерыв в деловых приемах двора, и стражники по очереди стали получать отпуск на несколько дней. Наконец пришла очередь упомянутых трех воинов, которые наслышались о сказочных красотках в Эгути. Опасаясь прослыть среди своих приятелей-стражников провинциалами, они задумали провести ночь в Эгути близ устья реки Ёдо.