История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг.

С большим одушевлением и радостью готовились все к походу, так как каждому становилось тяжело сидеть без дела в жалком городишке. В состав Нухинского отряда вошли следующие части: два батальона 149-го Черноморского и 84-го Ширванского пехотных полков, взвод кавказской горной полубатареи, четыре сотни 1-го Хоперского конного полка, в числе 13-ти штаб и обер-офицеров и 498-ми казаков и елисаветпольская конноиррегулярная охотничья дружина из 400 всадников. Общее командование этим отрядом принял на себя Свиты Его Величества генерал-майор князь Чавчавадзе, который тогда же назначил командира 1-го Хоперского полка подполковника князя Челокаева начальником кавалерии отряда, а полковника Мищенко – начальником пехоты.

Объявив частям войск на 25-е число выступление, князь Чавчавадзе отдал приказание людям взять с собой по одной запасной паре сапог, так как путь предстоял по каменистым дорогам. По городу всюду закипела оживленная деятельность и суета; в хоперских сотнях подновили ковку, запаслись подковами туземного образца, где не хватило русских подков: исправили и собрали вьючный обоз из сотенных подъемных и нанятых черводарских лошадей и получили 10-ти дневный сухарный запас из нухинского продовольственного магазина. Хоперцы быстро собрались в поход, так как кордонная служба приучила офицеров и казаков всегда довольствоваться малым и постоянно быть готовыми двинуться с места.

26-го октября Нухинский отряд выступил в поход по направлению на селения: Гулут, Хачмаз, Бум и Вандам. Утром, в день выступления пошел дождь, что считается у русских хорошею приметою, а потому, не смотря на слякоть, люди двинулись вперед бодро. Но плохая дорога при ненастной погоде представляла множество затруднений, так что отряд только 28-го числа подошел к селению Бум, где немного оправился и отдохнул. За время похода хоперцы ежедневно назначались в авангард и арьергард, высылали летучие разъезды, а на ночь выставляли впереди бивака цепь сторожевых постов; от пехоты же наряжались только тыльные караулы и патрули. Между тем погода стала устанавливаться и следующий переход до сел. Вандама был сделан беспрепятственно и легко. В этом селении, лежащем у подъема на главный Кавказский хребет, людям приказано было хорошенько осмотреть и исправить обувь, а кавалерии и артиллерии ковку и взять с собою на вьюк по одному пуду сена, свивши его в толстые жгуты.

На рассвете 30-го числа отряд выступил с ночлега и двинулся по Вандамскому ущелью к перевалу через хребет, растянувшись почти на 6 верст. Дорога была невозможная: крутая, каменистая, пересеченная множеством небольших, но быстрых и глубоких горных ручьев и речек, сильно замедляла движение и утомляла людей; только в сумерках отряд подошел к самой подошве перевала и остановился на ночлеге биваком, пройдя за весь день только пятнадцать верст. Не смотря на стоявшую хорошую погоду, в горах было так холодно ночью, что благодаря только оказавшемуся вблизи бивака лесу люди могли обогреться, разложив большие костры. За ночлег сено, взятое кавалериею, было все израсходовано.

С рассветом, 31-го октября, Нухинский отряд двинулся дальше к перевалу, причем каждому приказано взять с собою по одному полену дров, так как на вершинах гор лесу не было и предстояло провести ночь среди снегов. Подъем на перевал, сравнительно с предыдущим, оказался еще хуже; дорога представляла тропу, пересеченную во многих местах каменными ступенеобразными уступами в аршин и более высоты. Для разработки пути, в полночь с привала была послана команда с шанцевым инстументом, под начальством подпоручика Черноморскаго полка Феттера. Но тропа была настолько крута и неудобна для движения, что хоперцы и милиция спешились, и казаки в некоторых, особенно скалистых, местах помогали пехотинцам подыматься с помощью своих лошадей; солдатики хватались за стремяна, гривы и хвосты лошадей и таким путем взбирались на обледеневшие и занесенные снегом кручи. Подъем этот был особенно тяжел пехоте, потому что у большинства обувь изорвалась и пришла в полную негодность. Это неудобство особенно давало себя чувствовать при следовании по голым камням и на переправах через ручьи с холодною водою.