История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг.

В 1910 году молодым казаком он был зачислен в Конвой Его Величества, окончил там учебную команду и был взводным (старшим) урядником. В 1915 году окончил в Петергофе школу прапорщиков вместе с Тарарыкиным и был командирован в Персию, в свой 1-й Хоперский полк чином прапорщика. Теперь он есаул.

Пройдя отличную строевую службу в привилегированной гвардейской части Конвоя Императора, много видевший, он выгодно выделялся среди всех офицеров настоящего 2-го Хоперского полка. Веселый, отчетливый, любящий военную службу, разговорчивый, любитель поухаживать, он внес оживление в среду полковой молодежи, являясь большим авторитетом для них. Мне это нравилось, так как он внес некоторое оживление в скучную холостяцкую жизнь полковой молодежи.

Томясь бездельем, я уже сам просил генерала Науменко ходатайствовать об отправлении дивизии в Баталпашинский отдел для пополнения рядов, ввиду того что казаки, не выдержав этого ничегонеделания, могут уходить самотеком.

Как все это случилось, не знаю, но числа 15 января 1920 года дивизии приказано было погрузиться в поезда и следовать в станицу Невинномысскую для переформирования.

Дивизия в Невинномысской. Там жил и ждал нас командир Хоперской бригады, старый и коренной хоперец, полковник Бочаров. Он эвакуировался на Кубань после оставления нами Воронежа в 20-х числах октября прошедшего года.

В станице он жил на общественной офицерской квартире вместе со своим приятелем и также старейшим хоперцем, полковником Толмачевым, большим весельчаком с запорожскими усами. Представился Бочарову. Принял меня он ласково, чисто по-отечески, так как «все знал», что мы пережили по оставлении Воронежа.

Сдав ему дивизию, вернулся в свой 2-й Хоперский полк. С этого времени 1-я Кавказская казачья дивизия фактически перестала существовать.

От полковника Бочарова я узнал, что осуществилось образование Кубанской армии. Командующим ею назначен генерал Шкуро. 1-й и 2-й Кубанские Партизанские конные полки упраздняются, и остаются только 1-й и 2-й Хоперские полки. Здесь же он показал и телеграмму из Екатеринодара, подписанную генералом Шкуро, как командующим Кубанской армией:

«Командиром 1-го Хоперского полка назначается полковник Соламахин, а командиром 2-го Хоперского полка – полковник Елисеев, которым немедленно же приступить к формированию полков.

Командиром бригады назначается полковник Бочаров».

Прибывших со мною казаков разрешено было отпустить в свои станицы в кратковременный отпуск. Баталпашинский отдел был разделен постанично на две части, и каждая часть формировала свой полк, 1-й или 2-й, не считаясь с возрастом присяг казаков. Шкуро, видимо, находил, что так можно быстрее пополнить полки и внести в них семейственно-станичную дисциплину и внутреннюю спайку. Разрешено и офицерам выехать в отпуск, но из них выехали только одиночки. Я отпуска не просил и остался в Невинномысской.

Приезд генерала Шкуро

К назначенному сроку в полки очень мало прибыло казаков из своих станиц. Офицерский состав пополнился хорошо, и их было в полку около 20 человек. На мое удивление, в полк прибыли все сестры милосердия по старым походам полка, и их оказалось до десяти. Они меня не радовали, но оказались заслуженные труженицы полка с самого начала походов полковника А. Г. Шкуро, все дружественные с офицерами и уважаемые ими…

Для встречи его наличные казаки 1-го и 2-го Хоперских полков выстроились на станичной площади. Их было немного. Полковник Соламахин еще не прибыл, и их возглавлял автор этих строк… Было много снега, морозно. Из станичного правления показалась группа старших начальников. Впереди в крытой шубе-черкеске, в волчьей папахе и в бурочных сапогах тихо шел Шкуро. Полковник Бочаров скомандовал и отрапортовал что надо.

– Здорово, славные мои хоперцы! – так приветствовал строй старый их вождь и «волк», генерал Шкуро.

Эти слова он произнес так сердечно, что я почувствовал – между ним и казаками существует особенная, и давнишняя, глубокая семейная любовь, основанная на чем-то очень высоком, несомненно, на былых победных боях. Казаки ответили громко и восторженно.

Все наличные офицеры на правом фланге строя. Шкуро жмет руку мне и всем офицерам, медленно проходит перед строем казаков, внимательно всматриваясь в их лица. Я смотрю на него и не узнаю его – перед нами проходит истомленный, истощенный маленький молодой «старичок», мелко ступая по снегу. Вид его был болезненный и совершенно не боевой. А бурочные сапоги на ногах будто фиксировали его физическое недомогание.

Полковник Соламахин и 1-й Хоперский полк

Казаки прибывали, но медленно. Пришло приказание: «Всех наличных казаков 1-го Хоперского полка отправить в район Ставрополя, в 3-ю Кубанскую дивизию генерала Бабиева».

Нас это удивило. Что даст фронту «отправка пачками», но не целыми полками?

Командир полка, полковник Соламахин, сформировал отряд, человек в 250. На станичной площади был отслужен молебен. Перед аналоем развернут их Георгиевский штандарт. Было очень холодно. Без папах мы замерзали.