История христианской церкви от времен апостольских до наших дней

Как община святых, древняя церковь не терпела в своей среде грешников. Три смертных греха: прелюбодеяние и блуд, идолопоклонство и убийство наказывались исключением. Подвергшиеся этому наказанию не теряли надежды на спасение. Напротив, существовало убеждение, что путем искреннего раскаяния они получат прощение у Бога. Первое свидетельство об этом находится у Ерма (Mand. IV, 3). Он прямо говорит о покаянии и о прощении, хотя и признает их чрезвычайным средством Божиим, причем согрешивших после этого христиан считает недостойным более милости Божией. Напротив, позднейшие писатели: Дионисий Коринфский (Eus. IV, 23), Тертуллиан в творении «De poenitentia» и Климент Александрийский (Strom. II, 13) уже без всяких ограничений признают покаяние вторым средством спасения. Если исповедники или мученики приносили за падших свое ходатайство или представляли письма мира (Libellus pacis), как назывались такие просительные письма, то, как кажется, повсеместно наступало примирение такого грешника с церковью. Таковое наступало со смертью просителя, когда письмо мира получало силу.

Если существующие доселе известия более или менее звучат неопределенно, то более верные сведения мы имеем от III в. Киприан (ер. LV, 21) свидетельствует для африканской церкви раннего времени двоякую практику: в то время, как отдельные епископы лишали церковного мира прелюбодеев, большинство их оставляло в церкви. Наконец иные не отказывали им в отпущении греха на смертном одре. В Риме тогда практиковалась более мягкая практика. Каллистом (217–222 г.) были допущены, после соответствующего покаяния, виновные в ядении мяса (Philos. IX, 12; Tertul. de pub. us. 1), а Корнелием и падшие. Исключенными оставались только те, которые каялись на смертном одре (Cypr. ep. LV, 23). Искус был продолжительный. Средством исправления являлось долговременное отлучение, расположенное по степеням, с обращением серьезного внимания на искреннее расположение кающегося. Нововведение это встретило горячее сопротивление и в связи с некоторыми другими обстоятельствами привело к схизме (ср. § 32–25). Также и вне Рима мягкое отношение к этому вопросу не встретило общего одобрения. В своем сочинении «De oratione» (с. 28 ок. 233–234 г.) Ориген объявил превышением священнических полномочий и нарушением церковной дисциплины отпущение некоторыми лицами греха идолопоклонства и блудодеяния. То же наблюдаем в Испании. Эльвирский собор (ок. 306 г.) осудил на всегдашнее отлучение некоторые грехи, как-то: идолопоклонство (1–2), maleficium или волшебство (6), сводничество (12), выдачу замуж христианских дочерей за языческих жрецов (17) и т. д. Впрочем, строгость испанской церкви в то время была местным явлением. Вообще же действовала дисциплина Римской церкви. Прощение, во всяком случае, давалось только однажды, так как признавалось по общему убеждению только одно покаяние. Кто впадал в смертный грех вторично, тот не мог претендовать на снисхождение.

Чтобы снова приобрести церковное общение, грешники должны были исповедать свой грех и весьма долгое время, часто всю жизнь, каяться, облачившись во вретище, держа бессменно пост и т. д. Исповедание греха, если он был общеизвестен, совершалось, вообще, публично перед общиной, хотя в иных случаях естественно допускалась и тайная исповедь перед священником. Впрочем, если последняя не приводила к желательным результатам, то следовало публичное наказание, чтобы возбудить раскаяние и послужить к исправлению. Значение, которое оно получило в деле покаяния, выясняется из того, что слово poena употребляется для обозначения также и самого покаяния, именно как в латинской, так и в греческой церкви. Принятие в церковное общение допускалось только после окончания покаяния. Исключение делалось только для трудно больных. В случае выздоровления последние все же должны были закончить покаяние (Nic. c. 13). Примирение с церковью совершалось через возложение рук епископа, в случае же необходимости также пресвитера или диакона.

Соблюдение правила об однократном покаянии ограничивалось смертными грехами. Для прочих грехов допускалось более частое прощение. Малые грехи исправлялись, кроме покаяния, также и другими средствами спасения, именно молитвой, милостыней и т. д.

Руководительство покаянием принадлежало епископу и примирение грешника с церковью по правилу совершалось им же. Впрочем, в больших общинах к этому делу уже весьма рано стали привлекаться и пресвитеры. По «Liber ponrificalis», уже папа Маркел (308 г.) издал относящееся сюда распоряжение. На востоке позднее мы слышим о покаянном пресвитере. Несомненно, однако, должность его существовала уже в это время и задачею ее было выслушивание кающихся, определение наказания по степени греха и надзор за их выполнением.