История Христианской Церкви. Том I. Апостольское христианство (1–100 г. по Р.Х.)

2. Слово «плоть» в Ветхом и Новом Заветах нередко используется по отношению к человеку в целом— например, в словосочетаниях «всякая плоть» ( , всякий смертный человек) и (Ин. 17:2, Рим. 3:20; 1 Кор. 1:29; Гал. 2:16). В перечисленных отрывках это слово в большей степени соответствовало замыслу Иоанна, нежели , поскольку оно сильнее подчеркивает снисхождение, которое проявил Логос к человеческой сущности с ее нынешними слабостями, скорбями, искушениями и страданиями. Он полностью разделил с нами земную участь и стал однороден нам, приняв на Себя даже подобие — хотя и не сущность — греха (Рим. 8:3; ср. Евр. 2:14; 5:8–9). Таким образом, слово «плоть» применительно ко Христу имеет одно и то же всеобъемлющее значение как в писаниях Иоанна, так и в посланиях Павла (ср. также 1 Тим. 3:16). Это одушевленная плоть, и живущая в ней душа заключает в себе как духовную, так и телесную жизнь.

II. Еще одна трудность связана с глаголом . Апологеты современной теории кенозиса (Томасий, Гесс, Эбрард, Годе и др.) не согласны с учением Аполлинария о том, что Логос во Христе занял место разумной человеческой души, но при этом утверждают, что сам Логос сталчеловеческой душой, претерпев добровольную трансформацию. Таким путем они объясняют смысл слова и знаменитой фразы Павла , (Флп. 2:7). Подобно тому как в Кане вода превратилась в вино (Ин. 2:9: ), Логос с бесконечным самоотречением сменил Свое божественное бытие на бытие человеческое, а потому вел единую, а не двойную жизнь (как, по–видимому, следует из халкидонской теории о двух полноценных сущностях, соприсутствующих в одной и той же личности). Однако:

1. Глагол следует рассматривать в контексте двух параллельных отрывков, где Христос назван «пришедшимво плоти», 1 Ин. 4:2 ; 2 Ин. 7 , с той разницей, что в первом случае греческий текст подчеркивает реальность человеческой природы Христа, а во втором — неизменность Его Божественности. См. также выражение , которое встречается у Павла (1 Тим. 3:16).

2. Каковы бы ни были возражения против халкидонского диофизитства, усматривающего две природы во Христе, их невозможно нейтрализовать при помощи кенозиса — учения о том, что Логос добровольно прекратил существовать или отказался от Своих неотъемлемых качеств; это метафизически невозможно и не согласуется с представлениями о неизменности Бога и сути взаимоотношений между Лицами Троицы. Логос не перестал быть Богом, когда перешел к человеческой форме существования, и не перестал быть человеком, когда вернулся в божественную славу, которую Он имел у Отца прежде сотворения мира.

III. Бейшлаг (Beyschlag, Die Christologie des N. T.,p. 168) отрицает тождество Логоса и Христа и видит в Логосе не личность, а божественный принцип: «Der Logos ist nicht die Person Christi…. sondern er ist das gottheitliche Princip dieser menschlichen Pers"onlichkeit».Он полагает, что принцип Логоса постепенно проявлялся в человеческой личности Христа. Однако в стихах Ин. 1:1–3 Иоанн изображает Логос личностью, а глагол обозначает законченное действие. И все–таки мы не должны забывать о том, что личностные свойства Троицы и Логоса отличаются от личностных свойств человека. Человеческая речь не способна передать это различие.

§ 73. Еретические извращения учения апостолов См. Schaff, Hist, of the Ар. Ch., pp. 649–674.

Три типа богословия, которые мы кратко рассмотрели выше, представляют христианство во всей полноте его жизни; они являются основой для различных ответвлений, возникших в последующие века церковной истории. Христос — основной принцип, который примиряет все разногласия и разрешает все загадки в истории Его Царства.

Однако этому корпусу апостольского учения, данному с небес, противостоит призрак ереси — точно так же, как божественным чудесам Моисея противостояли сатанинские фокусы египтян, а Христу — бесы в одержимых людях. Чемсильнее проявляется дух истины, тем активнее действует дух заблуждения. «Где Господь строит церковь, там сатана неподалеку ставит часовню». Однако по воле Провидения все заблуждения способствуют откровению и окончательному торжеству истины. Они заставляют людей задавать вопросы и становиться на защиту своей веры. Сам сатана — это «сила, которая вечно хочетзла и творитдобро». В мире, в котором царит хаос, ереси относительно необходимы и в отрицательном смысле оправданны — однако вина их проповедников от этого, конечно же, не становится меньше. «Надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит». [863]