История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

Этот сложный порядок делопроизводства в конклаве при избрании, состоявшемся после смерти Пия VI, конечно должен был потерпеть некоторые видоизменения, потому что он состоялся вне Рима; но, в общем, он остался тот же. Прошло немало времени, пока кардиналы собрались в конклав и дотоле ничего не предпринималось. Австрийскому императору было доложено, не найдет ли он нужным прислать своего посланника в конклав; но это предложение было отклонено, так как интересы Австрии в конклаве были представлены одним известным кардиналом. Этот кардинал Герцан замедлил на несколько дней, так что пришлось отложить делопроизводство, чтобы подождать его прибытия. Когда он явился, начались голосования. Конклав распался на три партии. Австрийская партия, во главе которой наружно стоял кардинал Антонелли, а тайно руководил ею Герцан, хотела избрать папой кардинала Маттеи, как неоднократно оказывавшего услуги Австрии. Вторая партия была в строгом смысле римская. Ее официальным вождем был племянник покойного папы кардинал Браски, который собрал около себя кардиналов, чувствовавших себя особенно обязанными благодарностью памяти Пия VI: действительным вождем ее был Альбани. Кандидатом этой партии был кардинал Беллизоми, о котором можно было предполагать, что он, безусловно, будет стоять за права церковного государства. Раньше он был нунцием в Португалии, а затем епископом в Чезене. Третью партию, так называемых нерешительных (volanti) составляли кардинал Иоркский, Зеланда, Мори и ученые кардиналы Борджиа и Жердиль, из которых последний прославился своим сочинением о религии, направленным против энциклопедистов Единственные государства, которые с особенным интересом следили за делами конклава, были собственно Австрия и Неаполь. Французы уже давно заняты были совершенно другими делами и вообще, для тогдашней Франции избрание папы имело весьма мало значения. Однако в конклаве не было недостатка и в сторонниках этого государства Киарамонти, Капрара, Ди-Пиетро и Дориа, прежний нунций в Париже, относились с живым сочувствием к делам Франции; но проявлять такое сочувствие в качестве члена конклава и, притом на австрийской почве – было небезопасно. Испания, которая в прежние времена с большим интересом занималась так называемой конклавской политикой, теперь относилась к делу равнодушно. Она решительно устранила всякое вмешательство папского двора в свои дела и первый министр Карла III Д’-Уркийо освободил испанских епископов от назойливой опеки курии, равно как и испанский народ от отяготительных поборов в пользу Рима.

При одном из первых голосований 18 голосов пали на Беллизоми, и из частных разговоров можно было заключить, что при следующем голосовании в пользу его подадут свои голоса и еще несколько кардиналов. Таким образом, казалось, что конклав скоро придет к желанному концу. Но такой исход всецело шел против интересов Австрии, и поэтому Герцан начал вести подпольную игру, стараясь разрушить эту кандидатуру, что и удалось ему. Тогда на передний план выступили две других личности и притом с большим успехом. Соперник Мирабо во Франции, гордый и хладнокровный архиепископ Мори имел обыкновение пить шоколад в конклаве у кого-нибудь из ближайших соседей. Таким соседом его был кардинал Руффо из Неаполя, а подаваемый у него шоколад был подарком королевы Каролины Неаполитанской, к которой весьма близок был Руффо. Ни тот, ни другой из этих двух кардиналов не пользовался среди своих коллег особенным уважением. Руффо писал своему королю, что он входит в общение с другими лишь настолько, насколько это требуется крайнею необходимостью, «потому что все они смотрят на него как на якобинца». Случай свел Мори и Руффо между собою, но они оказались превосходно подходящими один к другому. Руффо однажды написал даже своему властелину, что он «время от времени беседует с другим якобинцем» в конклаве. Во время своих прогулок в монастырском саду он иногда встречает кардинала, «который имеет очень бодрую походку и, прохаживаясь, напевает про себя некоторые из любимых модных мелодий». Этот кардинал был Киарамонти, епископ имольский. Сначала Руффо только раскланивался с ним, затем, проходя, перекидывался с ним отдельными словами и наконец они вступили между собою в продолжительный разговор. Из этого разговора Руффо убедился, что Киарамонти и есть настоящий кандидат на папский престол, особенно если принять во внимание как нужды времени, так и особенные желания Неаполя. Однако есть особые затруднения, которые препятствуют провести его избрание.