История христианства. Том I. От основания Церкви до эпохи Реформации

Так обстояли дела, когда решил вмешаться Константин, только что одержавший победу над Лицинием. Сначала он дал епископу Осию Кордовскому, своему советнику по церковным вопросам, поручение попытаться примирить враждующие стороны. Когда Осий сообщил, что полюбовными мерами согласия достичь невозможно, Константин решился на шаг, о котором думал и раньше: созвать большое собрание, или собор христианских епископов из всех частей империи. Помимо обсуждения вопросов, связанных с выработкой общей политики, этот собор должен был разрешить спор, начавшийся в Александрии.

10.2 Никейский собор

В 325 году епископы собрались в Никее, городе в Малой Азии неподалеку от Константинополя, на встречу, которая станет известной как I Вселенский собор. Точное число его участников неизвестно (цифру 318, приводимую в древних документах, многие ученые ставят под сомнение, так как она соответствует числу обрезанных во времена Авраама), но присутствовало действительно около трехсот человек – представителей главным образом грекоязычного Востока, хотя были и епископы с Запада. Чтобы понять, что значило это событие для тех, кто был его очевидцем, надо помнить, что среди собравшихся были люди, совсем недавно пережившие заключение, пытки или ссылку, а некоторые из них несли на теле физические свидетельства своей верности. И вот теперь, всего через несколько лет после жестоких испытаний, тех же епископов пригласили собраться в Никее, причем все их расходы оплатил император. Многие присутствовавшие знали друг друга понаслышке или через переписку. Но теперь, впервые в истории христианства, они воочию убедились во всеобъемлющем характере церкви. В своей книге "Жизнь Константина" присутствовавший на соборе Евсевий Кесарийский описывает это так:

Собрались самые уважаемые служители Божьи из многих церквей Европы, Ливии [т.е. Африки]и Азии. В один молитвенный дом, как будто бы расширенный Богом, пришли сирийцы и киликийцы, финикийцы и арабы, делегаты из Палестины и из Египта, фивийцы и ливийцы, представители Месопотамии. Был один персидский епископ и один скифский. Понт, Галатия, Памфилия, Каппадокия, Асия и Фригия, а также такие отдаленные районы, как Фракия, Македония, Ахаия и Эпир, прислали своих самых выдающихся епископов. Даже из Испании на этот собор приехал очень известный человек [Осий Кордовский]. Епископ имперского города [Рима] присутствовать не смог в силу своего преклонного возраста, но его представляли пресвитеры. Константин – первый правитель всех времен, соединивший такой венок узами мира и представивший его Спасителю как дань благодарности за победы, которые Он одержал над всеми Своими врагами^{18}.

В атмосфере общей эйфории епископы обсудили множество правовых вопросов, требовавших решения после прекращения гонений. Они утвердили общую процедуру восстановления малодушных, избрания и рукоположения пресвитеров и епископов, определили порядок старшинства различных епархий.

Но самым трудным пунктом программы собора стал вопрос об отношении к арианству. Здесь необходимо было учесть позиции и интересы разных групп.

Прежде всего, на соборе присутствовала небольшая группа убежденных ариан, возглавлявшихся Евсевием Никомидийским – епископом, игравшим основную роль в первые годы полемики (не путать с историком Евсевием Кесарийским). Поскольку Арий не был епископом, он не присутствовал на соборе, и его представлял Евсевий Никомидийский. По убеждению этой небольшой группы, правота Ария была настолько очевидной, что требовалось лишь логично изложить его доводы, после чего собравшиеся примут его точку зрения и вынесут порицание осудившему его Александру.

Прямо противоположную позицию занимала другая небольшая группа епископов, убежденных, что арианство угрожает самой сути христианской веры и поэтому его следует открыто осудить. Эту группу возглавлял Александр, епископ Александрийский. Один из его последователей, молодой человек, который, будучи лишь диаконом, не мог принимать участия в работе собора, впоследствии станет известным защитником никейской ортодоксальности под именем Афанасий Александрийский.

Для большинства епископов латиноязычного Запада полемика в связи с арианством не представляла особого интереса, так как они считали ее внутренним делом восточных последователей Оригена. Для них вполне достаточным было сделанное задолго до этого Тертуллианом заявление, что в Боге "три Лица и одна сущность".

Еще одна небольшая группа, состоявшая, по-видимому, всего из трех или четырех человек, занимала позицию, близкую к "патрипассианству", согласно которому Отец и Сын суть одно и, следовательно, Отец тоже испытал страдания. Эти епископы признавали, что Арий неправ, но их собственное учение тоже было отвергнуто в ходе последующего обсуждения, при уточнении учения о Троице.