История Киева. Киев имперский

Мы в этой книге дошли до середины ХІХ столетия, когда в царствование Николая І началось расшатывание фундаментов мощной и громадной империи. Тревожными сигналами стало «брожение умов» после победы над Наполеоновской Францией. Оно вылилось в восстание декабристов, публикацию вольнолюбивых стихов Пушкина и Шевченко, человеколюбивой прозы Тургенева и Герцена… Затяжная и ожесточенная война на Кавказе, в ходе которой горцы защищали свои дома и веру! Итогом буксования имперской государственной машины стала Крымская война, закончившаяся позорным миром и потерей территории. Она привела к смерти императора, человека эмоционального и болезненно переживающего свои неудачи. Не думаю, что его братья Константин или Михаил лучше бы справились с поставленными задачами сохранения имперских порядков. Со смертью Николая І закончилась эпоха имперского правления. На беду для государства – печально!

Российскую империю невозможно было не то что испортить, но даже изменить! Ее развитие фактически не завершилось ни капитализмом, ни позднее – социализмом. Что же качается путинизма – то это дикая гримаса античеловеческой автократии.

Гетманщина и царизм

Чем отличается Украина от России? Нет, не галушками или пельменями, лаптями или сапогами, вышиванками или чубами… Даже не песнями! А самой сутью – духом и мировосприятием людей!

Общественно-государственный строй Московии – царизм, автократия восточного, деспотического типа. Иной формы существования, при разнообразии самоназваний и идеологий это государство и общество не знали в течение всего исторического пути – от Ивана Калиты и до Путина.

Общественно-государственный строй Украины лучше всего характеризуется термином «гетманщина». Не гетманство, как правление, а именно гетманщина – как образное сознание. Когда нет единства у идущих к желанной цели! Тут сказалась пагубность философии шляхтича, имевшего право единолично заблокировать решение всего собрания! Какие бы ни были вариации, общество требует олицетворения власти, при этом не считает ее ни чем-то сакральным, ни чем-то утвержденным. Поэтому легко меняется настроение от восклицания «слава» до «ганьба» и наоборот. Тут уместны слова, приписанные Ивану Мазепе, которые отчетливо символизируют правление испокон веков в моей стране: «Всі покою щиро прагнуть, а не в єдин гуж всі тягнуть – той направо, той наліво, а всі браття – то-то диво…»

Для гетманщины трудно вывести короткие описательные формулы, но читатель после прочтения этой книги уже разобрался, в чем значительная разница между менталитетом жителей Украины и соседних стран. Если у северо-восточных соседей столетиями вырабатывалось почитание «доброго батюшки-царя», который всё решит и всех накормит, а особенно «меня, верного слугу», то у нас в последнее время возникла тенденция, сформулированная в свое время Остапом Бендером: «Заграница нам поможет!», США за нас, граждан страны, проведет «реформы и прогресс». Подчеркну – не прогрессивные реформы, а надежды, что они на нас сами свалятся, как «манна небесная»… Уверенность населения, что проведенные в обществе определенные робкие внешние изменения, которые на сегодняшний день считаются «реформаторскими и прогрессивными», приведут к самонаполнению материальным содержанием, удивляет. Согласно марксистскому постулату, «не сознание определяет бытие, а бытие определяет сознание».

История, которую я изложил, доказывает противоположное: наиболее кардинальные внешние изменения и реформы общественных отношений или государственного строя даже за три-четыре столетия не способны сдвинуть основы устоявшего мышления. Разве что в случае полного изменения этно-общественного «содержания» страны. И как бы ни называли строй, какие бы идеологические лозунги и призывы его не обосновывали, какие бы иностранные идеи или модели, работающие у соседей или на другом конце земного шара, ни пытались бы внедрить, – основа так и остается основой.