История Киева. Киев капиталистический

Моя добрая приятельница, к большому сожалению, рано ушедшая из жизни художница, Саша Прахова, правнучка Праховой, вспоминает: «Эмилия Львовна была дамой с придурью. В нашей семье знали, что нельзя во время семейной трапезы огорчать бабулю – ведь она могла, не моргнув глазом, вылить чай за шиворот кому-то из сидящих или разбить чашку о пол. Она была довольно властным человеком – эдакая домашняя Салтычиха. Эмилия Львовна испортила жизнь своей дочери Елене. В нее был влюблен тогда малоизвестный художник Михаил Нестеров и даже якобы сделал ей предложение. Но Эмилия Львовна воспротивилась, сказав, что Леля достойна лучшей партии. В итоге Елена так и не вышла замуж. Кстати, Варвара-великомученица в правом иконостасе Владимирского собора написана Нестеровым с Елены Праховой. Узнав об этом, жена тогдашнего киевского генерал-губернатора вспылила: „Что же мне – ходить молиться на Лельку Прахову?!“» И маленький Иисус на руках у Богоматери в Кирилловской церкви тоже имеет «праховские» корни: его Врубель писал со второй дочери Эмилии Львовны – Ольги. Прабабушке льстила любовь Врубеля, но романа с физической изменой мужу у них никогда не было. Да и не испытывала она ответного чувства к Врубелю, который, по ее словам, «вел себя странно и просто по-детски». Однажды пришел в гости к Праховым с лицом, измазанным зеленой краской. «Что вы с собой сделали?» – удивилась Эмилия Львовна. «Так красиво же!» – ответил Врубель.

Эмилия Львовна Прахова. Худ. М. А. Врубель, 1885 г.

Равнодушие Э. Праховой доводило Врубеля до отчаяния. Художник К. Коровин встретился с Врубелем в поместье Трифоновских: «Что это у вас на груди белые большие полосы, как шрамы?» – «Да, это шрамы. Я резал себя ножом. Поймете ли вы, – сказал Врубель, – я любил женщину, она меня не любила – даже любила, но многое мешало ее пониманию меня. Я страдал в невозможности объяснить ей это мешающее. Я страдал, но когда резал себя, страдания уменьшались».

К осени 1884 года М. Врубель завершил монументальные работы – настенные композиции Кирилловской церкви. Художник создал две композиции: «Надгробный плач» – в нише притвора, «Сошествие Святого Духа на апостолов» – на хорах; головы Моисея и Христа – над входом в крещальну; двух ангелов с лабарами (профессиональными сборщиками пожертвований для церкви) – в молитвенной на хорах; архангела Гавриила – на предалтарном столбе; сцену «Въезд в Иерусалим» – в центральном нефе; четыре иконы на цинковых досках для мраморного иконостаса – «Святой Афанасий», «Богоматерь с младенцем», «Христос», «Святой Кирилл».

В работе «Сошествие Святого духа» Врубель написал портреты своих киевских знакомых – священника церкви Петра Орловского, археолога Гошкевича, профессора Прахова, а в виде одного из ангелов он изобразил себя. По канону, каждый апостол должен занимать определенное место. Четвертым справа должен быть апостол Лука, который тоже был художником. У всех открыты глаза, кроме него – как будто он уже осознал и принял произошедшее с Христом. В этой же работе использован большой спектр цветов, из-за чего одеяния святых кажутся разного цвета при освещении днем, ночью, вечером.

Навязчивые проявления чувств Врубеля к Эмилии начали раздражать ее мужа, и Прахов предложил Врубелю отправиться в Италию – для ознакомления с творчеством старых мастеров. Там художник пишет иконы – Кирилла Александрийского, в честь которого и названа Кирилловская церковь, Христа и Богородицы, в которой угадывается сходство с госпожой Праховой.

Сохранились наброски, и на первом из них лицо полностью Э. Праховой. В следующем наброске видно уже каноническое воплощение Девы Марии. Правда, глаза у нее еще больше, и в них уже божественное выражение.

К концу апреля 1885 года четыре образа, написанные на цинковых пластинах, были перевезены в Киев и установлены в алтаре Кирилловской церкви. Каждая икона писалась лишь по две недели.