История Киева. Киев литовско-польский

Обязательным условием для досоветских элит являлась порядочность, которая ни при каких обстоятельствах не могла быть поставлена под сомнение. Смысл девиза дореволюционного офицерства: «Богу – душу, жизнь – Отечеству, сердце – женщине, честь – никому!» соблюдался при любых обстоятельствах. Дворяне, проигравшиеся в карты, пускали пулю в висок, не желая жить в нищете, но не оплатить проигрыш и жить в бесчестии – это было невозможно. Понятие дворянской, купеческой чести существовало в Российской империи, как бы впоследствии не обливали это грязью в советское время. А. Пушкин и М. Лермонтов погибли на дуэлях, защищая свое доброе имя, иначе поступить не могли. Под честное слово брали в долг и заключали многотысячные сделки. А. Герцен в мемуарах «Былое и думы» вспоминает, как в горящей, захваченной Наполеоном Москве его отца привели к французскому императору и тот спросил, сможет ли он доставить письмо от него русскому царю. «Не знаю, – ответил дворянин. – Путь долог…». – «Но вы мне можете дать слово, что сделаете всё, чтобы письмо доставить?» – повторил Наполеон. «Даю слово», – ответил отец Герцена. «Этого достаточно», – сказал Наполеон и вручил ему пакет.

Мы в советской и постсоветской истории знаем много красноречивых примеров полного отсутствия даже маломальской порядочности, о царившем в стране «советов» культе лжи и всеобщей продажности. Чего стоит призыв, обращенный к белым в захваченном красными Крыму, когда под честное слово большевиков офицерам в случае их сдачи гарантировались свобода и жизнь. Но плененных тут же связывали попарно проволокой и бросали в море для пущей радости новых «хозяев страны». Классовые критерии стали важнее порядочности. В стране, лишенной веры, воцарилась убийственная жлобократия, отбросившая прежние жизненные принципы, заменяющая их пустыми лозунгами и лживой идеологией.

Нельзя утверждать, что в большевистском перевороте не принимали участия идеалисты, верившие во всеобщую свободу, равенство и братство. Но они были в меньшинстве, и тон задавали не они. На простор вырвалась духовная мразь, взрывавшая сейфы в банках, грабившая квартиры, сжигающая усадьбы, сдиравшая драгоценные оклады с икон. Нельзя забывать, что наряду с грабежами шла борьба с культурой (вспомним лозунги вроде «Сбросим Пушкина с корабля современности»). «Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот хочет ВСЁ!» Люди, называвшие себя революционерами, утолявшие свой повстанческий пыл в погромах винных подвалов и выгребании товара из разбитых витрин ничего не боялись, формируя пресловутый «диктат среды», беззаконного массового насилия, при этом уходя от личной ответственности. Вот как возникла отдельная особь коллектива, «винтик», по образному определению Иосифа Сталина. Шпана, пришедшая к власти, при этом привычно звала людей жертвовать собой во имя Великой Утопии, но сразу же выстраивала для себя системы защиты от собственного народа в виде разных ЧК-НКВД-КГБ. Она зачислила общественное мнение, репутацию, доброе имя в «буржуазные предрассудки», исключив из жизни демократию, свободу слова, рыночную экономику с конкуренцией. Подкованная блоха стала идеалом для российских нанотехнологий: ничего не видно и никому не нужно. Власть настойчиво искореняла умение граждан самостоятельно оценивать ситуацию, что считалось важным качеством элит и только им принадлежало. Насаждалась холопская вера в мудрое всемогущество, неподсудную власть, систему, подкрепленную мощью ее репрессивного аппарата. Государственную мифологию охраняли силами армии, правительства, охранных ведомств и подчиненной им пропаганды. Так называемая народная советская власть не снисходила до мнения людей, внушая им, что думать будут те, которому партия поручит, а остальных принудят повиноваться. Уже много лет у нас демократия измеряется расстоянием, которое может пройти гражданин без предъявления удостоверения личности.

* * *

Извините за вышеприведенную, не соответствующую описываемому времени вставку – наболело… Теперь снова отправимся в прошлое!