История Киева. Киев советский. Том 2 (1945—1991)

После войны стало возрождаться собирательство, но как-то слабо и нерешительно. Коллекционные материалы нельзя было продавать, поскольку это считалось спекуляцией и каралось строго: до 50 рублей штрафа, а повторно пойманным грозило сроками заключения. Хуже всего было филателистам. С одной стороны, было создано Всесоюзное общество филателистов (ВОФ), где председатель и члены правления обязательно состояли в партии. Причем эта обязаловка распространялась на республиканские и городские ячейки. А с другой стороны, запрещалось собирать марки реакционных и фашистских режимов – это понятно. Но при этом не рекомендовалось иметь и собирать марки на религиозную тематику. Это непонятно! Как же быть с картинами великих художников? Ведь сюжеты большинства марок имели христианскую направленность! Милиция, которая должна была контролировать содержание частного собрания, не очень в этом разбиралась. А экспертизы не предусматривались. Поэтому чаще применялась конфискация, хотя вскоре изъятые у простых граждан материалы появлялись или в коллекциях начальников (если ценные), или вновь на рынке. Разрешалось собирать: марки – юным пионерам, а бронзу и картины – персональным пенсионерам. Остальным можно было собирать спичечные этикетки, журнальные вырезки, открытки киноактеров, комсомольские значки. Из драгоценностей разрешалось коллекционировать лишь золотых рыбок. Открытки Лапина с золотым обрезом тоже были запрещены к собирательству, из-за обилия там изображений нагих женщин. В таможенной декларации до последних дней Советского Союза было указано, что открытки в обязательном порядке должны предоставляться на просмотр пограничным работникам. Вдруг через границу в нашу «суперморальную» страну попадет «отрыжка» капиталистического образа жизни – порнография?! По логике мышления советского чиновника, открытки могли быть только развратного содержания. А что можно еще вести из Парижа: виды города или репродукции картин Лувра? Это не поддавалось пониманию совчиновника, блюдущего границы СССР.

Как мы увидели, истинному собирателю приходилось, как капитану среди запретительных льдин и финансовых отмелей, вести корабль-коллекцию. Ему мешало все, и в первую очередь политика государства, которое рассматривало личное собрание как стяжательство. Слава богу, к филокартии государственные структуры относились презрительно равнодушно, какие-то копеечные дела, не то что нумизматы – там золото! Тех даже садили в тюрьму, бывало и надолго. Кроме этих неприятностей в жизни в поиске собирателя было много других препятствий и сложностей. Например, сегодня трудно представить, но коллекционерам не разрешалось организовывать свои собрания, которые проходили и зимой, и летом в Ботаническом саду им. Фомина. Милиция гоняла, устраивала облавы, хватала собирателей, запихивала их в «воронок». Никогда не забуду, как четверо молодых блюстителей порядка втаскивали одну любительницу открыток. Не помню ее имени. Она не сопротивлялась. Из-за избыточного веса, где-то почти два центнера, она не могла поднять ноги. Наконец-то втащили в «воронок», а он… прогнулся и не мог двигаться по сильно пересеченной оврагами территории Ботанического сада. Там же забрали как-то и меня с Виктором Килиевичем, он тоже собирал открытки с репродукции картин художников. Начальник облавы проверил наши документы, глубокомысленно изрек: «Фамилии похожи, наверно, родственники». Помню, что меня сфотографировали на фоне вывернутого содержимого сумки. Я на видном месте положил газету «Правда» – уже тогда был членом КПСС. Оснований для нашего задержания, тем более фотографирования, не было. Просто обычное профилактическое мероприятие – интеллигенцию, как и всегда, очень хотелось попугать! Килиевич был ужасно расстроен, у него нашли крамолу – значок с портретом Мао Цзэдуна. Он был конфискован! На этом все неприятности для нас в том случае закончились. Задержав, тут же отпустили. Моментально забыв о нас! Провели мероприятие, чтобы завтра отчитаться!

Коллекционеры, не выдержав постоянных репрессий, ушли с верхней площадки Ботанического сада и расположились в том же саду – на Собачьей тропе. Из-за сильно пересеченной местности милиция не могла подогнать машины, чтобы всех «замести», а на массовые облавы не хватало сил. Привлечь дружинников не получалось, те в своем большинстве предупреждали о готовящейся акции. Да и власти, как могли, избегали любых массовых стокновений, боялись их. Дали бы помещения для встреч коллекционеров под их неусыпным оком, а потом требовали запрета на собрания. Но коллекционеры – это тот народ, который победить невозможно!

Среди филокартистов знаменитостей не было, а вот среди филателистов достаточно. Вспомню хотя бы заядлых собирателей марок: Ефима Березина – по живописи, а всю советскую хронологию – подбирал Юрий Тимошенко. Тарапуньку даже хотели сделать председателем Киевского городского общества филателистов, но горком партии не утвердил. Ужас! Народный артист СССР был беспартийным! Как он мог проводить линию партии в собирании марок?!