История Китая

Что касается торговли с Западной Азией, то этим больше занимались купцы-арабы, а не сами китайцы. Именно этот век дал нам наиболее полные сведения о Западной Азии и Европе, которые были собраны в книгу «Все иностранцы», составленную Чжао Юйгуем. Название книги также можно перевести как «Все о варварах», но оно будет не вполне точным, если только не понимать слово «варвар» в его старом, классическом значении, а именно: «человек, говорящий на непонятном чужом языке». Чжао был дальним родственником императорской семьи и высокопоставленным чиновником, который занимал пост инспектора внешней торговли в провинции Фуцзянь в начале XII века. Нет данных о том, что он сам много путешествовал; однако он старательно собирал информацию о странах, откуда прибывали иностранные купцы. Южное побережье было в то время бурно развивающимся регионом, полностью включенным в состав Китайской империи. Арабские купцы вели торговлю в Кантоне, Чжуанчжоу в Фуцзяни и в Канпу, порте столицы Южной Сун Ханчжоу. Ясно, что Чжао собирал информацию у этих купцов, поскольку наиболее полными были сведения о странах, которые находились в сфере торгового влияния арабских стран. Так, очень полно описаны Персия и Ирак, Египет и восточное побережье Африки, причем упоминаются даже такие детали, как так и неразгаданная тайна истоков Нила. Упоминаются и такие неизвестные в Китае животные, как жирафы. Источники Чжао рассказывали ему о Мадагаскаре и уточняли, что это центр торговли черными рабами. Арабам, приезжавшим в Китай, были хорошо известны и страны Средиземноморья. Сицилия, которая в то время была частью Византийской империи, как они говорили, была заселена людьми, чьи «одежда, обычаи и язык ничем не отличаются от Лю Мэй» (то есть Рима, поскольку именно таково было арабское название Византии, или Римской империи). Неясно, был ли прав этот источник, говоря, что сицилийцы XII века все еще говорили на греческом языке, или он имел в виду итальянский язык, язык другой части Рима. Была даже описана гора Этна, однако тут либо Чжао не понял, о чем ему сказали, либо его источник и сам не знал о настоящем характере вулканических извержений, поскольку Чжао пишет, что «каждые пять лет изнутри вырывается огонь и камни, и летят они до самого моря, а потом возвращаются назад. Огонь не сжигает на своем пути лес, но превращает камни в пепел». В Китае нет действующих вулканов, потому ошибочность этого утверждения было невозможно исправить.

Чжао также упоминает Испанию и Марокко, однако, судя по описанию, трудно предположить, что он разговаривал с кем-то, кто лично бывал там. Ему сказали, что к северу от Испании, «если путешествовать сушей двести дней, долгота дня составляет шесть часов». Если исключить возможные описания Римской империи в хрониках династии Хань, то это – первое упоминание о северо-западе Европы в китайской литературе. Оно явно свидетельствует о том, что человек, с которым беседовал Чжао, был из путешественников, которые зимовали в одном из городов Северной Европы. Еще в одном описании, относящемся к чуть более позднему времени, говорится, что в этом месте совсем нет ночи. Должно быть, это описание опиралось на рассказы моряка, который плавал в Скандинавию и на Балтику летом, в единственно благоприятное время года в том регионе. В 1080 году в Китай прибыло посольство «царя Фу Лина, Ми Ли и Линь Кан Са», то есть византийского императора Милисса Никифора Цезаря. В хронике приводится и длинное имя посла, которое, правда, никак не может быть соотнесено с именем какого-либо известного грека того периода. Кем бы он ни был, его задачей, видимо, было заручиться поддержкой Китая в борьбе с турками, которые тогда серьезно беспокоили восточные окраины Римской империи. Империя Сун была тогда не в состоянии ввязываться в такую войну, и два последующих посольства из Константинополя в 1090-х годах были столь же безуспешными, как и первое. Почти достоверно известно, что в свою очередь китайцы направляли свои посольства в Константинополь. Чжао Юйгуй, который занимал достаточно высокий пост, чтобы беседовать с чиновниками из этих миссий, описывает константинопольский двор и обряд аудиенции у императора с такими подробностями, которые могли быть известны только лично присутствовавшему на аудиенции. Вряд ли это был арабский купец. Описания, данные Чжао Византийской империи вообще и Константинополю в частности, очень точны.