История коммунизма в России

Кроме Академии наук СССР, существовали Академия медицинских наук (АМН) СССР и Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени Ленина (ВАСХНИЛ). Всего в этих трех академиях были 262 ставки действительных академиков и 382 ставки академиков членов-корреспондентов. В республиканских академиях существовали 317 ставок академиков и 97 ставок академиков членов-корреспондентов. Таким образом, всего в Советском Союзе к 1951 году было 1258 академиков!

И каков был результат их деятельности? Очень легко вычисляемый: ни одной Нобелевской премии за научные достижения до 1956 года вообще, и ни одной премии по физиологии и медицине за все время существования этих академий. Об эффективности этих академий можно судить и по следующей информации: согласно этому же фундаментальному «Энциклопедическому словарю» высшим достижением ВАСХНИЛ было то, что она «нанесла сокрушительный удар реакционному вейсманизму-морганизму»[128]. Под последним подразумевалась генетика, которая уже к середине XX века становится лидером мировой науки, но академики ВАСХНИЛ признали эту генетику ложной наукой. Самое интересное, что академиками даже ген был охарактеризован так «мифическая элементарная единица “вещества наследственности”, приписываемая морганистами живой природе»[129]. Это определение могло бы сойти за шутку, но оно было дано в «Энциклопедическом словаре», который редактировали около двадцати академиков.

В конце XX века стало ясно, что на самом деле именно ВАСХНИЛ представляла собой мифическую структуру.

Низкая научная эффективность и даже абсурдность деятельности коммунистических академий объяснялись не только идеологическим задачами, которые были главными для этих академий. Работой всех этих академий управлял руководящий орган коммунистической партии – ее Центральный комитет (ЦК ВКП(б), с 1952 года ЦК КПСС). В ЦК существовал особый отдел, который и руководил деятельностью академий и всех научных учреждений страны. Название отдела варьировалось: перед крушением коммунистического режима он назывался Отдел науки и высших учебных заведений.

Надо понимать, что членами ЦК становились не великие ученые, а надежные коммунисты из числа руководителей коммунистической партии, и уровень образования этих руководителей был, мягко говоря, не очень высок. Людей, имеющих настоящее высшее образование, было очень мало. В первых составах ЦК их были единицы. Даже самый образованный из них В. Ульянов получил высшее образование экстерном. А с 1922 года ЦК возглавлял И. Джугашвили, у которого и полного среднего образования не было. И этот человек решал, кто будет в ЦК управлять всей наукой страны! Впрочем, управляемые Джугашвили академики быстро и решительно повысили образовательный уровень диктатора, присвоив ему в 1939 году звание почетного академика Академии наук СССР (при наличии четырех лет учебы в духовной семинарии).

У этих академий был очень низкий коэффициент полезного действия с точки зрения создания нового знания, приносящего пользу всему человечеству. Но с точки зрения восхваления политики компартии, с точки зрения формирования ложных представлений КПД был очень высок. Например, в том же «Энциклопедическом словаре» отсутствовали статьи о таких этносах, как калмыки и чеченцы, но были статьи о таких этносах, как сельгуны, ороки, орочи, хотя эти три последних этноса очень малочисленны по сравнению с первыми двумя.

Отсутствие статей о калмыках и чеченцах объяснялось не забывчивостью составителей словаря, а тем, что калмыки и чеченцы (в числе многих других народов) были насильственно изгнаны со своей территории проживания и находились в Средней Азии или Сибири в качестве ссыльных народов. Как можно было объяснить в «Энциклопедическом словаре» причины высылки целых народов, включая младенцев, стариков, инвалидов? Да очень просто: надо было исключить упоминания о них из научной и образовательной литературы, а потом стереть из памяти всех других народов России.

4. История России под контролем коммунистической партии и ее диктатора. чингисхановская историческая наука

Самым показательным примером контроля коммунистического режима над наукой стал его контроль над исторической наукой и учебниками по истории России.

Этот контроль с наибольшей силой проявился в кампании по осуждению концепции истории России самого известного марксистского ученого-историка России М. Покровского. В предыдущей главе книги уже говорилось, что Покровский был тем историком, который вслед за Н. Муравьевым и В. Сергеевичем доказывал, что в России с самого раннего периода ее истории утвердился демократический образ правления, гораздо раньше, чем в Англии или Франции. Но вследствие чингисхановского нашествия и ордынского влияния демократия сменилась деспотическим правлением.