История коммунизма в России

Коллективизация началась в 1929 году, но ее основные события пришлись на 1930–1931 годы (массовый голод последовал в 1932-1933 годах). Непосредственному процессу создания колхозов предшествовал процесс раскулачивания, суть которого сводилась к тому, что наиболее зажиточные крестьяне без суда и следствия объявлялись преступниками и ставились вне закона вместе с членами их семей. Все имущество этих людей – земля, дома, скот, орудия труда, мебель, утварь, одежда – отбиралось, и они в течение 24 часов насильственно изгонялись из своих сел. Затем они помещались в грузовые вагоны эшелонов и под военной охраной отправлялись в места своей ссылки. В этих «путешествиях» погибли сотни тысяч людей.

Это были антизаконные действия даже с точки зрения законов самого коммунистического государства, и они вызвали тотальные и крайне негативные последствия для последующей судьбы сельского хозяйства и экономики России в целом. Зажиточные крестьяне, которых коммунистический режим предпочитал называть кулаками, были, как правило, наиболее энергичными, трудоспособными, волевыми работниками, выносливыми людьми и хорошими организаторами. Эти качества, как правило, передаются по наследству, связаны с генетической природой. В процессе коллективизации из народа, из общества был вырван и частично уничтожен лучший генетический фонд российского крестьянства в лице самых инициативных и энергичных людей, поскольку именно эти люди в большинстве своем и оказались «кулаками». Часть отобранного имущества, прежде всего орудия труда, часть домов передавалось колхозам, а часть имущества, например одежда, распределялась между односельчанами раскулаченных. Этот процесс хорошо описан в романе нобелевского лауреата по литературе Шолохова «Поднятая целина».

В романе есть эпизод, когда один коммунист, проводящий раскулачивание своих односельчан, Разметнов, не выдерживает и говорит другому коммунисту: «Раскулачивать больше не пойду… Я с детишками не обучен воевать». На эти слова другой коммунист, Нагульнов, любимый герой автора романа, отвечает: «Гад!.. Как служишь революции? Жа-ле-е-ешь? Да я… тысячи станови зараз дедов, детишков, баб… да скажи мне, что надо их в распыл… Для революции надо… Я их из пулемета всех порешу!». Вот такие-то люди, безжалостные даже к детям, и проводили коллективизацию в России.

Процесс раскулачивания поддерживала и та часть односельчан, кому доставалось имущество изгоняемых людей. Эта ситуация способствовала нравственному разложению оставшихся крестьян, поскольку делала их соучастниками преступления, грабежа. Эта ситуация способствовала усилению правового нигилизма, то есть негативного отношения к праву и закону: все понимали, что любые законы могут быть перечеркнуты решением верхушки коммунистической партии.

Об экономической эффективности колхозов можно судить даже по тому обстоятельству, что во главе многих из них оказались городские рабочие – коммунисты. Несколько десятков тысяч таких рабочих были направлены в села проводить коллективизацию. Очевидно, что в сельском хозяйстве они разбирались хуже любого крестьянина. А последствия этого действия были очевидны. Наглядный пример этому – Давыдов, другой главный герой упомянутого романа Шолохова.

Экономическая нецелесообразность коллективизации была очевидна и для самих руководителей коммунистической партии во главе с Джугашвили. Но они-то лично не боялись пострадать от голода и других негативных последствий войны против своего народа. Их больше заботила стратегическая, политическая цель – установление полного партийного, государственного контроля над экономикой и крестьянством. Характерным в этом отношении является ответ одного из помощников Джугашвили в руководстве компартии В. Молотова на письмо-просьбу партийного руководителя Днепропетровской области. Этот человек просил уменьшить план сдачи хлеба колхозами государству, ибо «мы должны принять во внимание хотя бы минимальные нужды колхозников, а то вообще некому будет сеять и убирать урожай». Молотов отвечал:

Ваша позиция глубоко неправильна. Мы – большевики, и мы не можем отодвигать нужды государства ни на десятое, ни даже на второе место, это определено нашими партийными постановлениями[104].

Эта позиция одного из высших руководителей партии четко характеризует важнейший принцип коммунистического режима в России. Интересы партийного государства превыше всего, даже выше здоровья и жизни колхозных крестьян. Простой человек из народа для коммунистических руководителей стал значить еще меньше, чем раб для рабовладельца.

Миллионы людей, прежде всего крестьяне и их дети, погибли от голода в 1932–1933 годах. Этот голод стал прямым следствием коллективизации. Непостижимым представляется тот факт, что это случилось на благоприятной для сельского хозяйства Украине, что это происходило в центре Европы в 30-е годы ХХ века.