История Консульства и Империи. Том III

Эта жестокая борьба началась уже вечером 27 ноября. Несчастная французская дивизия Партуно, лучшая из трех дивизий Виктора, получила приказ Наполеона продержаться весь день 27-го перед Борисовом, дабы продолжать сдерживать и вводить в заблуждение Чичагова. На этой позиции она была отделена от основной части своего корпуса, сконцентрированного вокруг Студёнки, тремя лье болот и лесов. Следовало опасаться, как бы дивизия не оказалась отрезана окончательно в результате появления войск Платова, Милорадовича и Ермолова, которые следовали по большой дороге из Орши в Борисов. Это печальное событие, которое так легко было предвидеть, действительно произошло, и авангард Милорадовича, соединившись на дороге из Орши с Витгенштейном и Штейнгелем, встал между дивизией Партуно, удержанной в Борисове, и двумя дивизиями Виктора, прикрывавшими Студёнку. И несчастная дивизия Партуно оказалась отрезанной, разве что ей удалось бы, двигаясь лесами и болотами вдоль левого берега Березины, воссоединиться с корпусом Виктора.

Генерал Партуно обнаружил такое положение, поначалу опасное, но час от часу становившееся почти отчаянным, вечером 27 ноября. Едва его атаковали с дороги на Оршу, как тотчас ударили и с другой стороны войска Чичагова, пытавшиеся перейти через Березину по обгорелым остаткам Борисовского моста. К гибельным опасностям, угрожавшим Партуно, присоединялась ужасная стесненность многими тысячами отставших, которые, поверив в переправу под Борисовом, скопились там со своими обозами, тщетно ожидая сооружения мостов. Тем не менее генерал решил прорываться и, выйдя из Борисова, с левым флангом у Березины, а правым на холмах Староборисова, двинуться через лабиринт лесов и замерзших болот, отделявших его от Студёнки. Построившись в колонны побригадно, он упорно продвигался вперед, решившись прорваться или погибнуть. У Партуно было 4 тысячи человек — для сопротивления 40 тысячам. Три бригады, сопровождаемые исполненной ужаса шумной толпой, смогли поначалу несколько продвинуться; но когда с фронта по ним ударила вся русская артиллерия, собранная на высотах, а с тылу налетела бесчисленная кавалерия, дивизия понесла огромные потери. Партуно, двигавшийся с правой бригадой, наиболее угрожаемой, пожелал освободиться, слишком взял вправо и был тотчас отрезан от двух других бригад, окружен и почти уничтожен. Однако он не уступил, отказался сдаться, несмотря на многократные предложения, и продолжал сражаться. Две другие бригады следовали его примеру, даже не имея его приказов. Неприятель, и сам уставший, приостановил огонь к полуночи, надеясь, что очевидность ситуации подведет к капитуляции и избавит от еще большего кровопролития.

На рассвете 28 ноября русские генералы снова предложили генералу Партуно, стоявшему на снегу с пятью сотнями оставшихся у него людей, сдаться, показали ему, что у него нет выхода и остается только бессмысленно погубить жизни последних солдат, и с отчаянием в душе он сдался или, скорее, был взят в плен. Две другие бригады, которым сообщили эту новость, сложили оружие, и русские взяли в плен около 2 тысяч человек, оставшихся от 4 с лишним тысяч дивизии Партуно. Только одному батальону в триста человек удалось под покровом темноты добраться до Студёнки.

В Студёнке всю ночь слышали ружейную пальбу и канонаду со стороны Борисова. Наполеон был встревожен почти так же, как Виктор, который с места, где находился, мог лучше оценить опасность положения своей главной дивизии и думал, что приказ оставаться в Борисове был бесполезной и потому варварской предосторожностью: после перехода войск через реку уже невозможно было длить заблуждение неприятеля, и тем самым мы рисковали потерять без пользы 4 тысячи солдат, сохранение которых было бы бесценно.

Ночь прошла в жестоком беспокойстве, но утром на обоих берегах Березины начался огонь, и с этой минуты никто уже не думал ни о чем, кроме боя. Канонада и ружейная пальба вскоре стали чрезвычайно сильны, и Наполеон непрерывно носился верхом с места на место, дабы удостовериться, что Удино не уступает Чичагову, что Эбле продолжает поддерживать мосты, что Виктор, сражавшийся с Витгенштейном, не сброшен в ледяные волны Березины вместе с толпой, не успевшей еще перейти через реку.

Хотя огонь был ужасен повсюду и уносил тысячи жертв, однако французы держались и на том и на другом берегу. Русские генералы, как мы знаем, договорились меж собой атаковать французов на обоих берегах и сбросить их всех в реку, если получится. Но, к счастью, присутствие Наполеона и Великой армии наводило на них такой страх, что, даже обладая всеми преимуществами позиции и численности, они действовали с крайней осторожностью и не напирали с такой силой, какая предрешила бы уничтожение неприятеля.