История Консульства и Империи. Том III

Как ни серьезны на войне трудности главнокомандующего, не стоит думать, что его противник не имеет собственных затруднений. Если Массена пребывал в опасном положении, положение Веллингтона также было не лишено затруднительности. В то время как французский генерал считал трудным захват линий Торриш-Ведраша, английский был уверен; что их очень трудно защитить, если французы будут придерживаться наиболее естественной в их положении линии поведения. Поэтому Веллингтону нужно было избежать двух опасностей. Во-первых, он опасался возможного объединения всех французских войск у Лиссабона, а во-вторых, он боялся, что британское правительство, разделившееся, как и подобает всякому свободному правительству при решении столь важного вопроса, отзовет его из Португалии или примет меры, которые сделают его дальнейшее пребывание в стране невозможным. Эти две опасности, равно серьезные, но не равно вероятные, глубоко тревожили его душу, какой бы сильной она ни была.

Что до концентрации сил французов перед Лиссабоном, которая могла случиться и благодаря отправке войск, собранных в Кастилии под командованием генерала Друо, и благодаря приходу в Португалию Андалусской армии, ее следовало предвидеть: она была настолько естественна, что только слепой мог ее не опасаться. Ходили слухи о прибытии знаменитых эсслингских дивизий и их возможном воздействии на исход войны; говорили также о приближении 5-го корпуса маршала Мортье, который передвинулся, как мы знаем, из Севильи к Бадахосу. Прибытие эсслингских дивизий было тревожным событием, но куда опасное казался приток к Лиссабону войск из Андалусии, которые частично и полностью могли прийти на помощь Массена по левому берегу Тахо, обеспечив французам таким образом оба берега и доставив средства атаковать линии Торриш-Ведраш с огромными силами. Это и была основная печаль английского генерала, который больше всего опасался, что французы, махнув рукой на осады Кадиса и Бадахоса, передвинут всю массу войск на Лиссабон. Поэтому он всячески убеждал испанское регентство как можно плотнее занять французов перед Кадисом, перерезать все мосты через Гвадиану, чтобы неприятель столкнулся с величайшими трудностями при переправе через эту реку, и превратить Элваш, Кампо-Майор и Бадахос в крепости настолько важные, чтобы французы не осмелились пренебречь ими ради марша на Лиссабон. И поскольку Веллингтон сильно сомневался, что его советам в точности последуют, он хотел бы превратить прекрасную провинцию Алентежу в пустыню, как он поступил с провинцией Коимбра: тогда французы, если захватят ее, будут лишены там всяких средств к существованию. Но он не мог добиться выполнения своих требований от португальского регентства, которое не намеревалось морить голодом самое себя ради того, чтобы уморить голодом французов. В ответ на его требования португальцы язвительно отвечали, что вместо того чтобы побеждать французов голодом, он бы лучше победил их силой оружия и освободил Португалию, вместо того чтобы ее разорять.

Такие ответы раздражали английского генерала, но не могли поколебать его решимости не рисковать судьбой армии в сражении с французами, ибо гораздо безопаснее было уничтожить их нищетой, нежели боевыми действиями с сомнительным, по меньшей мере, исходом. Но Веллингтон не без труда придерживался своего плана, каким бы хорошо продуманным этот план ни казался. Продовольствие стоило в Лиссабоне фантастически дорого, хотя море было открыто и его защищал британский флот. Хлеба хватало, соленой рыбы тоже, но мясо стало редкостью; свежие овощи исчезли, и все продукты были доступны лишь богачам, так что лиссабонскому простому люду приходилось выплачивать поденную плату не деньгами, а рационами. Пришлось даже устанавливать тариф на жилье для несчастных, притекших в столицу из провинций. . К этом страданиям присоединялись непрестанные тревоги, ибо при всяком движении французов боялись атаки и предсказывали ее успешность. В самой английской армии, несмотря на строгую дисциплину и уважение к командующему, не раз поднимался ропот, даже среди офицеров. Солдатам Веллингтона и множеству беженцев, спавших на земле среди линий Тор-риш-Ведраша, вовсе не нравилось сидеть в лагере на высоком мысу, открытом всем океанским ветрам и непрерывным дождям, вместо того чтобы выдвигаться и сражаться, что является для военных наилучшим отвлечением от страданий. Многие офицеры жаловались вслух и писали на родину сердитые письма, чем весьма способствовали росту беспокойства, которое испытывали в Англии по поводу судьбы британской армии.