История Крестовых походов

Впрочем, для французского сенешаля Гуго де Арси они были скорее нечестивцами. В мае 1243 года, по личному настоянию королевы Франции Бланки Кастильской, с десятитысячным войском он направился к замку и окружил его. Горстка кое-как вооруженных еретиков должна была стать для его рыцарей легкой добычей. Но шел месяц за месяцем, а осажденные все жили — на крошечном пятачке, под палящим зноем и пронизывающим ветром. Мощная камнеметная машина, которую установили у подошвы королевские инженеры, осыпала их градом огромных камней — а они жили. Дожди давали им воду, местные крестьяне тайными тропами подносили продукты. Как они ухитрялись миновать расставленные повсюду посты, никто не ведал. Поговаривали, правда, что часовые, среди которых было немало выходцев из Лангедока, не слишком ревностно несли свою службу, однако и Монсегюр стоял неприступной цитаделью — Mount Segur, «спасительная гора», «надежная гора», «неприступная гора»…

Когда-то, на языке иберов, огромный холм звался Muno Egu — Гора Солнца. Замок, окруженный пиренейским кольцом, словно нимбом, был и впрямь почти всегда освещен солнечными лучами…

Свое художественное воплощение он получит благодаря несколько болезненной фантазии Рихарда Вагнера, сделавшего именно Монсегюр местом действия мрачной оперы о Парцифале. Впрочем, еще задолго до Вагнера баварский рыцарь Вольфрам фон Эшенбах, автор «Парцифаля» литературного, поселил своего героя в некий таинственный замок, владельцами которого оказалось легендарное семейство Грааль. Многие исследователи, правда, полагают, что название «книжной» крепости — Мунсальвеш — не что иное, как германизированная форма названия Монсальва. Подобно Монсегюру, долгие годы этот замок был оплотом катаров, и его постигла та же судьба…

…Уже почти год крестоносцы стояли у подножия Монсегюра. Когда-то в этих краях уже обитали еретики — их предводителю, испанскому епископу Присциллиану по приказу римского императора Максима в 385 году отрубили голову. Его ученики, изгнанные в Пиренеи, обосновались в горах, обратив в свою веру местных друидов.

Лес подле Монсегюра и сейчас зовется Присциллиан — говорят, в его деревьях обитают души тех, кто потерпел жестокую расправу от первых христиан. От древнего храма следов не осталось — по преданию, его уничтожила одна из молний, которые нередко бьют в эту вершину. Не сохранилось и крепости, что возвели на месте храма вестготы. Во всяком случае, протокол допроса инквизиторов свидетельствует: Раймунд де Перэйе, по настоянию Раймунда де Белиссена, Раймунда де Бласко и прочих еретиков, выстроил новый замок на вершине Монсегюра, ибо прежний до основания разрушился. Дело было поручено архитектору по имени Арно де Бакаллариа, сеньору де Виллар. Почти на 30 лет замок стал главной цитаделью катаров. Раймунд де Перэйе и его знаменитая сестра Экслармонда, могиле которой еретики станут поклоняться, как святыне, держали ворота открытыми для всех, кому претила католическая вера. Возвращаясь из опасных и нелегких поездок по Лангедоку, «совершенные» всегда находили в Монсегюре тихое пристанище. Пока он стоял, дело их не было проиграно; и в минуты отчаяния измученные многолетней борьбой южане направлялись именно сюда.

Чему же был обязан Монсегюр такой славой? Разве что расположению — но подобных неприступных замков в Пиренеях было немало, скажем, тот же Керибюс, стоящий на еще более отвесной скале. В остальном же знаменитую крепость и вовсе можно считать архитектурной ошибкой. Ширина ее ворот составляла почти 2 м, а высота более трех — такого огромного входа не найти ни в одном из близлежащих укреплений. Располагались они в самой уязвимой точке и даже не были закрыты подъемной решеткой. Ни машикулей, ни барбакана, ни надвратных башен — ничего. Более того, в противоположной стене имелись вторые ворота, столь же монументальные, как и первые. Сами стены возвышались всего на 3,5 м, причем три из них вообще лишены зубцов. Донжон — главная башня — был чересчур низок и мал, для того чтобы, в случае необходимости, стать последним оплотом защитников. При этом он так нелепо выступал над стеной, что камнеметной машине не составило никакого труда его поразить. Внутренние лестницы были столь узки и отвесны, что передвигаться по ним во время боя было практически невозможно. На небольшой выточенной ветрами и дождями площадке на восточной оконечности вполне можно было бы установить грозный камнемет — но ничего подобного проделано не было. Если учесть, что архитектор Монсегюра был учеником знаменитого военного инженера Эко де Линара, все эти недочеты выглядят более чем странно.