История Крестовых походов

6 мая, в день Вознесения Господня, Дамьетта, которую христиане удерживали почти год, перешла в руки эмиров. Как только перед сарацинами распахнулись тяжелые ворота, они напрочь забыли о том, что обязались не трогать больных до тех пор, пока король не сможет их забрать. Все были убиты – и, соорудив огромное кострище, неверные сложили в него вместо дров трупы, вперемешку с оставшейся от крестоносцев солониной и обломками орудий. И все сожгли. А после этого сровняли город с землей – чтобы больше он никогда не достался крестоносцам.

Нынешний Думьят стоит в дельте Нила, близ Порт-Саида, и архитектурных свидетельств крестовых походов найти в нем практически невозможно. В начале XIX века в этих краях побывал Авраам Сергеевич Норов, участник Отечественной войны 1812 года, министр народного просвещения России. В его книге «Путешествие по Египту и Нубии» есть такие слова: «Я заметил знамение креста, выжженное на их руках».

Это сказано о коптах – христианах, которых в Египте проживает несколько миллионов. Небольшой татуировкой – крестиком на запястье правой руки – они и по сей день отмечают свою принадлежность к вере в Христа. Вполне достойный памятник тем, кто много веков назад проливал кровь на Святой земле во время Седьмого крестового похода, принесшего его предводителю столько горя и разочарования…

«Господи! Я войду в дом твой…»

Людовик так и не смог больше собрать войска. Его послание к прелатам и баронам Франции, написанное в те дни, не получило никакого отклика в сердцах адресатов.

«Смелее, воины Христовы! Вооружайтесь и будьте готовы отомстить за свои обиды и тяжкие оскорбления. Последуйте примеру ваших предков, кои отличались от прочих народов своей набожностью, искренней верой и наполняли слухами о своих прекрасных деяниях мир. Мы опередили вас, поступив на службу к Господу; ступайте же присоединиться к нам. Пусть вы придете позднее, но все равно получите от Господа награду, кою Отче Святого Семейства предоставит равно всем: и тем, кто придет потрудиться в винограднике на склоне дня, и тем, кто явился вначале. Те, кто прибудет сам или пришлет помощь, покуда мы будем здесь, помимо отпущения грехов, обещанных крестоносцам, обретут милость Господню и людскую благодарность. Собирайтесь же, и пусть те, кого любовь к Всевышнему вдохновит прийти или послать помощь, будут готовы к ближайшему апрелю или маю. Что же до тех, кто оказался бы не готов к первому сроку, пусть, по крайней мере, выступят [в поход] ко Дню святого Иоанна. Действовать надлежит быстро, ибо всякое промедление смерти подобно. Вы же, прелаты и прочие служители Христа, заступитесь за нас пред Всевышним, молясь с усердием; прикажите, чтобы молитвы творили во всех подчиненных вам храмах, дабы они несли нам Божественные милость и благословение, коих мы недостойны за грехи наши…»

Увы, в Палестину соглашались ехать лишь те, для кого путешествие за море само по себе было куда привлекательнее войны за святое дело. Те же, кто был освобожден из неволи, пребывали в столь бедственном положении, что, по словам Жуанвиля, королевской казны не хватало на их жалованье. В поисках союзников даже к татарам отправили послов – к тем самым, которых так боялась королева Бланка. Доминиканский монах Анри де Лонжюмо поехал к великому хану, прихватив в подарок шатер в виде часовни из тонкой красной ткани, на внутренних стенках которого изобразили сцены из жизни Иисуса. Людовик присоединил к этому дару частичку Истинного Креста и письмо, где призывал татар перейти в христианство. Анри и его спутники провели в дороге целый год, делая ежедневно 10 лье, прежде чем достигли стоянки монголов, – но, увы, эта миссия оказалась невыполнима…

Как сообщает Мишо: