История Крестовых походов

Венецианский дож и многие знатные бароны-рыцари сочли предложение очень заманчивым. Но большинство рядовых крестоносцев возражали против новой войны с христианами и настаивали на экспедиции в Палестину. Даже среди духовенства не было единства, что уж говорить о разношерстной армии. Верх одержала точка зрения, что поход на Иерусалим выгодней начать с Византии. Многие современные историки считают, что папа был в курсе константинопольских планов крестоносцев. Возражал он лишь для видимости, тем более что таким образом мог добиться и желанной унии церквей, и освобождения Святой земли.

Но все же в этом вопиющем для христианского мира повороте крестового похода главная роль принадлежала мудрейшему стратегу Энрико Дандоло. Поговаривали, что, когда в 1172 году он возглавлял венецианское посольство в Византии, ему нанесли там личное оскорбление, и он был ослеплен греками при помощи вогнутого зеркала, отражавшего солнечные лучи. С тех пор Дандоло питал глубокую ненависть к грекам. Венеция действительно имела к Византии немалые счеты. И связаны они были не только с персональными претензиями ее правителя. В начале 70-х годов XII века республика была в полном смысле слова буквально ограблена Византией. Царствовавший в ту пору в империи Мануил I Комнин, испытывая материальные затруднения, коварно задумал решить их за счет венецианских купцов, о чьих богатствах ходили легенды. Лживыми посулами он постарался заманить в Византию как можно больше торговцев. Затем публично обласкал двух послов республики Святого Марка, находившихся в Константинополе. До них, правда, доходили отрывочные слухи о готовящейся провокации. Но их подозрения таким образом были рассеяны.

За свое простодушие они жестоко поплатились. Почти 20 тысяч венецианских торговцев, находившихся в то время в Византии, подверглись наглому нападению государевых людей. Примерно половина из них вели свои дела в Константинополе. Их бесцеремонно хватали на улицах, в домах и даже ловили на море. Тюрьмы одномоментно оказались переполнены, так что ничего не понимающих венецианских гостей закрывали даже в монастырских кельях. Привезенные ими товары, личное имущество, деньги были беспардонно конфискованы… Возмущенная Венеция надолго затаила обиду.

Дипломатические и торговые отношения между империей и республикой прервались более чем на 10 лет. И только Андроник I Комнин подписал соглашение, обязывающее Византию возместить Венеции понесенные убытки. Его эстафету принял император Исаак II Ангел. Но ни тот, ни другой, ни сместивший Исаака узурпатор Алексей III, занимавший византийский престол ко времени Четвертого крестового похода, так и не выплатили полностью долга республике Святого Марка. Изучивший нравы венецианцев российский историк Николай Соколов отметит, что те «редко следовали христианской заповеди о прощении обид и никогда не прощали материального ущерба». Верным было их изречение: «Siamo Venetiani, et poi Christiani» – «Прежде всего мы венецианцы и уже затем – христиане».

Дандоло требовал, чтобы все торговые привилегии, которые раньше Венеция имела в Византии, были восстановлены. Помимо того, дожу не давал покоя тот факт, что монополия его купцов в Восточной империи была нарушена, и императоры стали давать режим благоприятствования в торговле и другим итальянским городам, например Пизе и Генуе. Таким образом, Венеция недосчитывалась изрядной доли прибыли. В голове затаившего обиду хитроумного старца постепенно созревал план отмщения.

Обращение за помощью бежавшего из Византии Алексея II Ангела, законного наследника византийского престола, дало последний толчок «венецианско-рыцарскому» проекту захвата Константинополя. С аппетитом проглотив задарский пирог, республика Святого Марка уже с легким сердцем согласилась предоставить крестоносцам свой морской флот. Другие многоходовые дипломатические и дворцовые интриги, предшествовавшие Четвертого крестовому походу, тоже вели к одному решению. Филипп Швабский, германский король, сын Фридриха I Барбароссы и брат покойного Генриха VI, мечтавших о покорении Византии, рассчитывал через родственника и одновременно руководителя крестоносцев Бонифация Монферратского все же укрепить позиции Германии в Восточной империи. К самому Филиппу, в свою очередь, по-родственному обратился за поддержкой отец его жены, свергнутый с византийского престола император Исаак II Ангел.