История крестовых походов

Впрочем, колебания эти и споры не препятствовали Ричарду производить постоянные нападения на сарацин. Несколько сирийцев явились предупредить его, что из Египта в Иерусалим идет богатый караван. Ричард немедленно собирает лучших воинов, к которым присоединяются и французы. Вечером отряд этот выступает из лагеря, идет всю ночь при лунном свете и на заре подходит к местечку Хари, в Хевронской области; тут стоял караван с конвоем, состоявшим из 2000 сарацин. Ричард устремился на мусульман, которые не выдержали даже первого натиска и разбежались, повествует летопись, «как зайцы, которых преследуют собаки». Караван был забран, Ричард со своими спутниками возвратился в лагерь, ведя за собой 4700 верблюдов, множество лошадей, ослов и мулов, навьюченных самыми ценными азиатскими товарами. Добыча эта была разделена поровну между теми, кто сопровождал английского короля, и теми, кто оставался в лагере. Взятие этого каравана произвело смятение в священном городе; в мусульманской армии поднялся ропот против Саладина.

Однако же христиане не воспользовались смятением сарацин и беспорядками, возникшими в войсках Саладина. На совете рыцарей и баронов было решено удаление армии от гор Иудейских и возвращение ее к морскому берегу. Это повергло пилигримов в великое отчаяние. Вражда между французами и англичанами усилилась. Герцог Бургундский и Ричард язвили друг друга сатирическими песнями. Надежды на этот крестовый поход исчезали вследствие распадения христианской армии. Во время колебаний Ричарда армия Саладина, подкрепленная эмирами Алеппским, Месопотамским и Египетским, напала на Яффу и после нескольких приступов овладела городом. Цитадель, куда укрылся гарнизон, готова была тайно капитулировать, как вдруг Ричард прибыл из Птолемаиды с несколькими кораблями, на которые были посажены войска. В гавани Яффы было множество сарацин; английский король, сопровождаемый храбрейшими из своих воинов, бросился в воду по пояс, достиг берега, разогнал всех перед собой, выгнал из города только что одержавших победу мусульман и, преследуя их по равнине, раскинул свой лагерь на том самом месте, где за несколько часов перед тем стояли палатки Саладина.

Но Ричард еще не восторжествовал над всеми опасностями. Присоединив к своему отряду гарнизон цитадели, он насчитывал у себя не более 2000 солдат. Через три дня по освобождении Яффы один генуэзец, выйдя рано утром из города, увидел в поле мусульманские батальоны и возвратился в город с криком: «К оружию, к оружию!» Ричард вскочил со сна и едва успел надеть кирасу, как нахлынули толпы сарацин; король и большинство его приближенных бросились в битву с босыми ногами, иные в одной рубашке; в отряде христиан оказалось не более десяти лошадей. Одну из них подали Ричарду. Мусульмане принуждены были отступить; английский король спешил воспользоваться этой первой удачей, чтобы поставить своих воинов в боевой порядок на равнине и воодушевить к новым битвам. Вскоре 7000 сарацин, возвратясь назад, снова устремляются на христиан; христиане выдерживают яростный натиск неприятеля; удивление и ужас распространяются в рядах мусульман; Ричард бросается вперед и нападает со своими воинами на сарацин. В это время ему объявляют, что неприятель вступил в Яффу и избивает христиан, оставшихся для защиты ворот города; король спешит к ним на помощь в сопровождении только двух всадников и нескольких метальщиков; при виде его мамелюки разбегаются; он убивает всех, кто оказывает сопротивление. Выгнав неприятеля из города, он возвращается на равнину, где идет схватка его воинов с мусульманской конницей. Ричард, расточая чудеса храбрости, приводит в смятение толпу сарацин. Наконец он так порывисто устремляется в ряды неприятелей, что никто не поспевает следовать за ним и он исчезает из вида своих воинов. Когда он возвратился к крестоносцам, которые считали его уже погибшим, лошадь его была вся в крови и в пыли, а сам он, по наивному выражению очевидца-свидетеля, «весь пронизанный стрелами, был похож на подушечку, со всех сторон унизанную иголками». Эту необычайную победу, одержанную доблестью одного только человека, можно считать самым чудесным событием в летописях человеческого героизма.