История крестовых походов

Правда, этому мнению, по-видимому, противоречит то, что император Алексей не одобрял всего предприятия крестоносцев и побуждал их, хотя и бесплодно, пойти по следам Боэмунда, Готфрида и Раймунда через Малую Азию в Сирию. Граф Раймунд Тулузский, который в то время старался провести в Константинополе свои планы против антиохийских норманнов, высказался также в этом направлении. Но у этих обоих людей, конечно, было на уме не только удержать пилигримов от безрассудного похода на Багдад, но и от борьбы против Сиваса, результатом которой могло быть освобождение общего врага, Боэмунда. Когда их уговоры оказались бесплодными, они предоставили крестоносцев их воле: граф Раймунд даже примкнул к ним в походе на восток, а император дал им одного высшего офицера и небольшой отряд, которые должны были служить проводниками и вместе должны были охранять интересы своего государя в тех городах и странах, которые могли быть освобождены от неприятеля. В личных отношениях с князьями крестоносного войска Алексей и на этот раз показал себя очень предупредительным; требовал ли он от них ленной присяги, неизвестно, но, судя по его отношению к их предшественникам и преемникам, весьма вероятно.

В начале июня пилигримы начали поход, и от берега, где до сих пор был их лагерь, они без нападений или затруднений шли около двух недель почти прямо на восток до Анкиры. Они взяли этот важный город и предоставили его императору Алексею. Затем они обратились на северо-восток, достигли Гангры, но не решились напасть на этот город, потому что он показался им слишком укрепленным, прошли еще некоторое пространство по намеченному направлению вдоль левого берега Галиса, перешли реку около Османджика и пошли опять дальше на восток к Марзовану. В продолжение всего этого похода через Малую Азию простые пилигримы, по-видимому, произвели много злодеяний, как некогда в долине Моравы и при Константинополе, между тем как князья и рыцари, сколько можно видеть, слишком мало заботились о том, чтобы войско шло в порядке и замкнуто. Напротив того, сельджуки взялись за защиту своей страны очень ловко и ревностно, заранее опустошая те страны, по которым должны были проходить христиане, и с далеких окраин собираясь на решительную битву так единодушно, как этого еще никогда не бывало после 1097 г. С Ибн-Данишмендом и Килидж-Арсланом соединились главным образом эмиры Ридван Галебский и Караджа Гарранский в Месопотамии. Около второй половины июля значительные силы, приведенные этими властителями, бросились навстречу крестоносцам немного восточнее Галиса. Началась горячая битва. Христиане, хотя были истощены голодом, держались сначала храбро и счастливо отразили нападение. На следующий день маршал Конрад со своими немецкими рыцарями прошел еще несколько дальше, завоевал один крепкий пункт с большим запасом продовольствия, но на возвратном пути к сотоварищам потерпел тяжелые потери. На следующий затем день сельджуки решили сделать второе нападение и еще несколько часов напрасно добивались победы. Но мало-помалу пилигримы утомились, и их ослабили не только недостаток пищи и жар битвы, но, может быть, столько же страх, что рушатся их победоносные надежды, и ужас перед энергией неприятеля, которым раньше они так безрассудно пренебрегали. Как всегда бывает в таких случаях, так было и теперь. Те же люди, которые еще недавно рассчитывали взять Багдад, теперь трусливо думали только о спасении своей жизни. Отряд за отрядом уклонялся от битвы; распространилась всеобщая паника, каждый сбрасывал с себя то, что мешало бегству, одежду и деньги, запасы и реликвии, князья и рыцари торопливо бежали оттуда к берегу, чтобы найти защиту в каких-либо стенах, где тогда еще господствовал император Алексей, за ними не поспевали пешие войска, монахи и женщины, которые все скоро были перебиты или взяты в плен нахлынувшими победителями.

Поражение было ужасно и решительно для всего войска. Только слабые остатки его достигли берега, по большей части у Синопа, и только немногие из этих спасшихся счастливо добрались до Константинополя, а именно Стефан Бургундский и Стефан Блуаский, Раймунд Тулузский, маршал Конрад и архиепископ Ансельм Миланский. Последний умер однако вскоре после этой катастрофы, 31 октября 1101 г. в Константинополе. Его сотоварищи остались там до следующей весны, дружелюбно принятые императором, но раздражение, господствовавшее между латинским и греческим миром, нашло себе новую пищу и в гибели этого великого войска, виной которого были только сами крестоносцы, потому что виновниками ее стали считать, то греческих проводников, то друга императора, графа Раймунда.