История крестовых походов

Из Киликии Мануил пошел в Антиохию и здесь среди франкских князей задавал блестящие праздники, а именно рыцарские турниры, в которых он возбуждал удивление силою своей руки; затем он двинулся отсюда с большим блеском дальше на восток, чтобы здесь, воевать с Нуреддином. Между тем у него не было намерения в серьезной войне померяться силами с могущественным эмиром Галебским; он хотел только дать крестоносцам какое-нибудь доказательство своего превосходства; и так как Нуреддин также совсем не хотел ослабить свое войско против греков, то вскоре дело кончилось миром, по которому эмир вернул свободу многим тысячам христианских пленных, особенно тем рыцарям, которые попали в его руки в битвах при Баниасе. Император был рад, что ему удалось достигнуть этого успеха, и тотчас затем оставил Сирию, потому что у него были настоятельные заботы дома.

В течение следующих лет крестоносные государи имели бы хороший случай для правильной войны против Галеба или Дамаска, потому что греческое войско ушло, а в то же время Нуреддин был занят войной с малоазиатскими сельджуками. Но они удовольствовались смелыми набегами на неприятельскую область, которые доставляли, правда, королю Бальдуину много добычи, но князю Райнальду, который наткнулся на превосходящую его силу, стоили тюрьмы в Галебе (ноябрь, 1160). И как только после этого Бальдуин успел кое-как защитить Антиохию, то Сирию опять стали беспокоить греки, хотя и не силою оружия. Мануил, первая жена которого, немецкая графиня Зульбах, тем временем умерла, хотел теперь взять себе в жены принцессу одного из княжеских домов на Востоке. Можно было колебаться между графиней Мелизендой Триполисской и принцессой Марией, дочерью Констанцы Антиохийской. Греческие послы выбрали сначала первую, но потом остановились на второй, потому ли, что графиня была болезненна, или на их выбор подействовали антиохийские интриги. Граф Раймунд III Триполисский отомстил за оскорбление своей сестры диким морским грабежом на греческих берегах; но антиохийская Мария стала женой Мануила, хотя Бальдуин опасался, как бы на основании этого брачного союза император не заявил новых притязаний на Антиохию.

В таких жалких делах прошло правление и жизнь Бальдуина III. Он заболел, будучи только 32-х лет от роду и в полном расцвете сил, как говорят, от отравленного лекарства, которое ему дал врач графа Триполисского, и умер, 10 февраля 1162, горестно оплаканный своими людьми за свою храбрость, изящество и любезность.

Король Амальрих

Бальдуин III не оставил наследника и поэтому преемником его на троне был его брат Амальрих. Новый король был очень непохож на умершего. Он владел, правда, большой физической силой, был страстным охотником и выносливым воином, с юных лет старался научиться всем тогдашним наукам и до конца своей жизни остался любознателен. Но рядом с пленительной красотой, которою отличался Бальдуин телом и душою, толстая некрасивая фигура Амальриха, его несвободная речь и сухие сдержанные манеры с самого начала производили неприятное впечатление. Он постоянно искал также чувственных наслаждений, с безмерной жадностью требовал денег и в своей политике знал только одну руководящую мысль, которую разделяло с ним большинство его роскошного рыцарства, именно, чтобы удалось приобрести как можно больше богатств и жить в блеске и довольстве.

В это правление у Иерусалимского государства едва ли была другая перспектива, кроме того, как все больше приближаться к окончательному падению в пропасть, когда притом врагами его руководила превосходящая сила Нуреддина. Но опасность, в которой поэтому находились сирийские христиане почти с самого начала нового правления, еще чрезвычайно усилилась вследствие внешних затруднений. Дело в том, что некогда столь могущественное государство Фатимидов уже довольно давно пришло в глубокий упадок: каирские халифы погрязли в гаремных наслаждениях и дворцовых революциях, и честолюбивые военачальники захватили всю власть в качестве визирей, не дав за это государству новой силы, потому что всякий раз после короткого промежутка времени один счастливый временщик был свергаем другим. Но в эту минуту не только визирь Шавер избег оружия своего соперника Даргама, но когда этот последний велел перебить всех не перешедших на его сторону офицеров и таким образом лишил египетское войско его лучших предводителей, Шавер бежал в Дамаск к Нуреддину и просил его о помощи.