История крестовых походов

Читая тексты того времени, когда западноевропейцы готовились к вторжению ради освобождения Иерусалима, мы хорошо видим: история захвата арабами Святой земли и эффектные успехи христианской реконкисты, устроенной греками, которые были отмечены большими триумфами в Константинополе и огромным количеством эпических песен по всей Восточной империи, латинянам и даже Риму остались почти неизвестны. К моменту, когда «крестоносцы» собирались выступить в путь, эти события и, в частности, войны между арабами и греками в коллективной памяти отсутствовали. Ни один хронист не задерживается на их описании, а большинство их не упоминает. Об этом свидетельствуют слова, какие они использовали, чтобы называть тех, с кем собирались встретиться. Из подвигов войны на Западе, кампании Карла Великого против эмира Сарагосы в 778 г., кампаний христиан, освободивших в 785 г. Жерону, в 801 г. Барселону и в 811 г. Тортосу, грамотеи тысячных годов вынесли только слово «сарацины». То же слово применяли генуэзцы и пизанцы к магрибинским пиратам, грабившим побережья Италии, разорившим Рим и Геную, похищавшим женщин и детей, обрекая их на рабство. О происхождении этого слова нет единого мнения. Одни говорят, что так называли людей с темным цветом кожи, другие — что их считали потомками племени, жившего в Сирии близ одноименного города. Чаще всего в них видели сынов Сары, супруги Авраама. Во всяком случае, это слово было в ходу задолго до появления ислама, а в христианском мире его применяли также к слабо христианизированным народам, жившим в Аквитании и на Пиренеях. Для других авторов жители Африки были «исмаилянами», потомками сына Авраама, или «агарянами», происходившими от Агари, рабыни Авраама. Третьи говорят о «публиканах» или «азимитах», в отношении которых Гвиберт Ножанский утверждает, что они не боятся ни стрел, ни мечей, потому что, как и их кони, целиком покрыты железом.

Как можно отстаивать представление о «священной войне», если не было известно, что противник исповедует другую религию? Григорий VII говорил не о мусульманах, а о «народе язычников». Об освобождении Иерусалима в 1099 г. рассказали четыре свидетеля, прошедших весь поход. По прочтении сотен страниц становится очевидным, что эти люди, хорошо образованные, легко писавшие по-латыни, служители церкви, старавшиеся получать информацию в любой момент, мало или даже ничего не знали о народах, которые они встретят по дороге после Константинополя. Они писали о «неверных», «язычниках» или «безбожниках» вообще, а для лучшего их различения явно не имели других ориентиров, чем книги по истории Древнего Рима, в частности рассказы о походах Помпея или Марка Антония. Они называли этих людей персами или парфянами, вавилонянами или эфиопами. О существовании турок они узнали только во время долгого пребывания в Константинополе и осады Никеи. Тогда же они переняли у греков, исказив до неузнаваемости, некоторые слова, означавшие командиров императорских армий и платных наемников. Они могли говорить о халифе, эмире такого-то или такого-то города или государства и даже иногда — признак, что они вступали во всевозможные контакты с вождями для переговоров о проходе или о заключении мира после боя, — пытались с грехом пополам записывать их имена. Но в целом среди всех этих слов ни разу не попадаются «мусульмане», «ислам» или «Мухаммед». Они никогда не задерживались на описании мечети и ни слова не сказали о религии. В конце мая 1098 г., когда латиняне уже больше года находились на исламской земле и больше шести месяцев стояли под Антиохией, где не раз говорили с посланниками эмиров, Фульхерий Шартрский, участвовавший во всем походе с начала до конца, приводит имена двадцати восьми вражеских вождей, худо-бедно транскрибируя их на французский. Получаются Маладу-как, Солиман, Мараон, Котелозеньер... но ни разу он не называет их мусульманами и даже неверными, а просто «язычниками без веры и закона»[14].

Это неведение сохранялось очень долго. Некоторые историки обратили особое внимание на то, как франки второго поколения, которых они называют «пулены», завязывали хорошие отношения с египтянами или с эмирами Алеппо и Дамаска. Они часто встречались, вместе пировали, и эти «пулены», иногда женившиеся на местных девушках[15], якобы перенимали у соседей обычаи, манеру одеваться и трапезничать; они никак не могли не знать об исламе. Это надо проверить, и следует добавить, что в 1246 г. Андрей из Лонжюмо, отправленный на Восток Людовиком Святым с миссией, привез ему письмо от Симеона Раббан-аты, несторианина из сирийской церкви, молившего короля избавить христиан от врагов, которых он называл «отвратительными варварами» и более никак. Еще позже анонимный хронист, автор «Estoire» о разрушении Акры, города, взятого в 1291 г. мамлюками, писал о «великом множестве нечестивцев, и всех людей, и всех языков, живших в пустынях Востока»; об их религии он не говорит ничего.

ЗАВОЕВАНИЯ МУСУЛЬМАН