Почему вы ничего не кушаете? – Кристиэн вздрогнул, обернулся. Он сидел на подоконнике, подобрав под себя колени, смотрел в окно, где ничего не было кроме двора и степи.
- А? – пропустил он вопрос, потом запоздало понял, что от него хотят. – Нет, я ем. Мне достаточно.
- Нельзя так, сайэ Кристиэн, – покачал головой управляющий, – за два дня яблоко и кусок хлеба. Может у нас невкусно готовят? Скажите, сделают, что вы хотите.
Кристиэн опешил от неожиданности. Его впервые спрашивают о том, что он хочет, в этом доме, да и почти впервые в жизни. Обычно прислуга общалась с ним только чтобы принять просьбу и дать необходимые ответы, приказывать он никому не посмел бы. А тут его сам управляющий спрашивает. Разве он не знает, кто тут Кристиэн?
- Спасибо! Все вкусно, просто нет желания, – улыбнулся юноша.
- И все же, съешьте хоть обед, у вас нездоровый вид. Нельзя же так.
Если бы не болела дочка, то управляющий Девир взял бы расчет давным-давно и со всех ног бы бежал прочь из поместья герцога Айэ, забыв туда дорогу. Но Ивиет была нездорова с рождения, а денег на лекарей и микстуры требовалось немало, плата же за работу была более чем щедрой. Но как можно жить в этом проклятом месте? Вечно недовольный герцог Айэ, его тупые наемники, деревенские дурочки-прачки, вся прислуга набрана незнаемо откуда, лишь бы молчали о том, что творится в поместье. И еще маленький пришибленный супруг герцога, об которого все вытирают ноги, который больше похож на тень. Дело конечно, семейное, чужое, но что же с ним творит старший, если парень мрачнее тучи? Где же они поссорились, ведь уезжали голубками, любо-дорого посмотреть. Да и пока герцог в отлучке, парень должен был успокоиться, а он чуть не плачет, голодом себя изводит. Было бы переживать из-за кого! Из-за герцога этого драного, ведь такой молодой красивый мальчишка, что же ему получше кого родители не нашли?
Надо бы приказать приморское что-то сготовить да подать, хоть этому может порадуется. Больше и не поможешь никак. Но как только Ивиет выздоровеет, так сразу надо брать расчет.
Жаль парня, но ведь потом не оберешься…
Есть и вправду не хотелось. Но если не съесть салат с морской капустой, который специально для него принесли в серебряной тарелке, как на праздник, то будет совестно перед управляющим и поварами, перед человеком, проявившим участие. Хоть кто-то в этом доме сказал ему доброе слово.
Целыми днями Кристиэн сидел у себя в комнате, сжимая старый молитвенник, не хотелось ничего, ни спать, ни есть, ни гулять, только забыться и не вспоминать ничего. Чтобы не было смотрин, свадьбы, исповеди, даже чтобы не было тех сильных добрых рук, обнимавших его в зимние ночи. Он не обижался на Рихана – за что? Да и какой смысл в обиде, если они не смогли стать близкими друг другу. Ненависти тоже нет, но ненавидеть Кристиэн и не умел. Только терпеть. О, в этом он преуспел, можно наверное и уроки давать! Еще он умел бояться. Сначала брата и мать, потом супруга. Просто сменил хозяев, а теперь еще он боится богов, потому что виновен перед ними тоже. Он не сумел стать танцором-посредником, потом пустил в сердце ересь. О будущем он тоже не думал, вернется Рихан, и снова будет безразличие днем и насилие ночью. Почему-то теперь было все равно.
Но спокойствие слетело с Кристиэна, как плащ на пороге жарко натопленного дома, едва он увидел знакомую повозку и всадников. Рихан вернулся!
Кристиэну стало душно, хотя окна растворены с самого утра, а сердце запрыгало так, что стало больно. Но большая боль пришла потом, когда он разглядел, что супруг, выходя из повозки, кому-то подал руку. Приняв любезность, из возка выбрался юноша, белокурый и в ярко-зеленом плаще, он оперся не только на руку герцога, но ухватил того за талию, совершенно бесцеремонно, почти повиснув на нем. Кто это?
Кристиэн проводил странную пару взглядом, пристально разглядывая светловолосого чужака, уже было видно, что у того яркие губы и накрашенные глаза, не так, как делал Кристиэн, не тонкой черной линией, чтобы только подчеркнуть ресницы, а броско – веки были ярко-синими, что придавало юноше сходство с ярмарочной куклой. Зачем Рихан притащил ЭТО в дом? Какая мерзость!
Кристиэн никогда в жизни не сталкивался лицом к лицу с теми, кто продает свое тело, но волей-неволей был наслышан, о том, что они ведут себя развязно и ярко красят лица, гораздо ярче, чем дозволено приличием и этикетом. Значит, юноша из этих… Кристиэна обожгло новым, почти незнакомым чувством – гневом и досадой. Рихан совсем с ума сошел! Привезти в собственный дом продажного! Явно не исповедовать его будет, а значит… Меж его спальней и спальней Рихана всего лишь одна стена. Всего одна. Он бессилен это остановить, хотя такое против всех законов. И, Кристиэн горько понял, что в Тэлете Рихан не скучал по нему. Легче легкого, наверное, уехать, оставить младшего, и пить вино со шлюхами. Он, Кристиэн, законный супруг, хоть и младший, а Рихан привел того, кто видел в своей жизни наверно больше мужчин, чем Кристиэн весен.