История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

«Считаю постановление делегатского собрания об отобрании оружия у офицеров позорящим команду, офицеров, флот и меня… Призываю офицеров, во избежание возможных эксцессов, добровольно подчиниться требованиям команд и отдать им все оружие… Остаться на посту командующего флотом считаю вредным, с полным спокойствием ожидаю решения правительства»[993].

Шокированный тем, что они с Бернхардом увидели на «Георгии Победоносце» и в Севастополе, Гленнон «с риском для жизни» решил выступить перед Севастопольским советом матросских, солдатских и рабочих депутатов. Он убеждал мятежных русских моряков, захвативших военные корабли, которые стояли на якоре в гавани, «вернуть власть» офицерам[994]. Гленнон покинул Севастополь вечером 22 июня и направился в Петроград; тот же поезд увозил адмирала Колчака, который передал свои «полномочия» контр-адмиралу Лукину. Отзыв Колчака обернулся отставкой: Керенский уволил его за «неспособность поддерживать дисциплину»[995].

Тем временем смелое обращение Гленнона к делегатам от мятежного Севастополя имело неожиданный успех — но слишком поздно для спасения Колчака. 24 июня американский посол в России Дэвид Р. Фрэнсис телеграфировал в Вашингтон государственному секретарю Роберту Лансингу:

«Гленнон вернулся из Севастополя, куда прибыл в то время, как восстание, инициированное кронштадтскими моряками, было в самом разгаре. У всех офицеров отобрали сабли и личное оружие. Гленнон произнес две речи, которые произвели превосходный эффект. Впоследствии мятежники отменили спорные постановления и вернули всех офицеров, за исключением адмирала Колчака, который явился сюда для объяснений по вызову военного министра. Дисциплина на Черноморском флоте восстановилась…»[996]

Однако дальнейшие события показали, что восстановление нормального управления Черноморским флотом было временным. В судьбе Колчака случился неожиданный поворот — в сентябре 1917 г. он по поручению Временного правительства отправился с миссией в Соединенные Штаты. Пока Колчак служил за границей, власть в России захватили большевики. Он вернулся на родину и стал одним из руководителей Белого движения во время Гражданской войны, в ходе которой он потерпел поражение, попал в плен и был казнен советской властью.

Несмотря на революционные настроения Черноморского флота, в Севастополе большевики с трудом отстаивали свои интересы. Большевистский агитатор Надежда Островская прибыла в город в августе 1917 г., чтобы разжечь революционное недовольство на Черноморском флоте. Предыдущая попытка в 1907 г. провалилась; едва избежав ареста, Островская бежала в Женеву. Вернувшись в Севастополь десять лет спустя, она обнаружила здесь безразличие к идеям большевиков. В письме Центральному комитету в Петрограде она жаловалась: «Очень тяжело, большевиков не слушают». Через месяц ее растущее отчаяние стало очевидным: «У нас здесь массы политически не воспитаны, литературы нет… Итак, берите на себя всю ответственность: или двух работников и Черное море — большевистское и богатое, или опять ваше равнодушие и молчание — и тогда здесь керенщина или анархизм»[997].