История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Отсутствие успехов и пессимизм не понравились Сталину. Козлова обвинили в «неумелом использовании в армиях средств усиления, а именно: РСов[1360], минометов, артиллерии, танков и авиации». Тем не менее рекомендации Козлова были приняты, и 3 марта наступление «приостановили». Удивительно, но Козлов сохранил свой пост, а в указанных недостатках обвинили начальника штаба фронта генерал-майора Федора Ивановича Толбухина[1361]. Его снятие с должности было делом рук Мехлиса. Козлов — для него это была настоящая катастрофа — лишился начальника штаба, которому доверял, а вместо него получил подозрительного Вечного. С этого момента коварный Мехлис приобрел чрезмерное влияние на штаб фронта. Его ошибочные рекомендации внесли существенный вклад в разразившуюся катастрофу.

6 марта Приморская армия атаковала позиции немецкой 24-й дивизии под Севастополем, а наступление Крымского фронта на позиции одиннадцатой армии на Парпачском перешейке возобновилось только 13 марта. Такая несогласованность была характерна для советского планирования операций в тот период. Тем не менее советские войска медленно, но неуклонно наступали на северный сектор, удерживаемый XLII корпусом. Какое-то время казалось, что в конечном итоге Козлова ждет долгожданный успех. Войска Манштейна были измотаны, а румыны (на которых пришелся основной удар) держались из последних сил. Манштейн настоятельно требовал подкреплений — две танковые дивизии и дополнительную поддержку с воздуха — у группы армий «Юг», чтобы удержать позиции, а затем перейти в наступление. Тем временем помощь была на подходе. Немецкое высшее командование уже направило в Крым только что сформированные 22-ю танковую дивизию и 28-ю дивизию легкой пехоты. Манштейн получил эти подкрепления в середине марта, но с условием задействовать их только в случае крайней необходимости. Это произошло раньше, чем предполагалось. Хотя первая атака 22-й танковой дивизии под командованием генерал-майора Вильгельма фон Апеля оказалась неудачной (Манштейн приписал это недостаточной подготовке), она сорвала готовящееся наступление советских войск. К тому времени ударная сила Крымского фронта постепенно ослабевала. Манштейн с удовлетворением отмечал, что 26 марта в следующей атаке участвовали только четыре дивизии Красной армии[1362].

Последнее наступление Крымского фронта началось 9 апреля 1942 г. Но вскоре оно закончилось, не достигнув успеха. К 11 апреля стало ясно, что усиленная немецко-румынская оборона выстоит, и наступление было остановлено. К 15 апреля советские войска вернулись на исходные позиции. Потери Козлова были огромными. По оценке Гланца, они составили «более 40 % личного состава, 52 % танков и 25 % артиллерии». За четырехмесячный период с 1 января по 30 апреля общие потери фронта превысили 352 тысячи человек. Что же привело к такой катастрофе? Критики командования фронта называют несколько факторов, в том числе слабую разведку, недостаточную подготовку личного состава, очень плохую координацию родов войск (требовавшую тесного взаимодействия пехоты, бронетанковых частей и артиллерии) и не в последнюю очередь неспособность использовать мощную огневую поддержку Черноморского флота и Азовской флотилии[1363]. Даже если не учитывать ошибки советского командования, конечным результатом наступательных операций Крымского фронта стали тяжелые потери, дезорганизация и деморализация частей и подразделений, которые были уже не способны отразить атаки противника. Крымский фронт не смог продвинуться вперед и в ходе наступления истощил свои силы. Оперативная инициатива перешла к Манштейну и его одиннадцатой армии.

ОПЕРАЦИЯ «ОХОТА НА ДРОФ» 8–19 МАЯ 1942 Г.

Операция Манштейна по возвращению контроля над Керченским полуостровом должна рассматриваться в более широком контексте. Планы Гитлера на 1942 г., изложенные в директиве № 41 от 5 апреля 1942 г., предусматривали взятие Ленинграда на севере, удержание позиций в центре и концентрацию всех имеющихся сил на юге, чтобы захватить важные в экономическом отношении нефтяные месторождения Кавказа[1364]. Решение этой последней задачи было главной стратегической целью операции «Блау». Важным условием летнего наступления немецкой армии выступал окончательный захват Крыма, в том числе разгром советских войск на Керченском полуострове и долгожданное взятие Севастополя. Размышляя над последовательностью решения стоявших перед ним задач, Манштейн пришел к выводу, что на Керченском полуострове «противнику нельзя было давать времени оправиться от своих потерь, понесенных в неудавшихся наступлениях»[1365]. Таким образом, приоритет отдавался задаче разгрома вражеской группировки на полуострове, после чего планировалось начать штурм Севастополя.