История Кубанского казачьего войска

Подобно генералу Круковскому, Рудзевич любил знакомиться с нуждами населения лично на месте и с этой целью ежегодно объезжал казачьи станицы. По свидетельству генерала Кравцова, казачье население считало посещение казачьих станиц популярным атаманом своего рода праздником. Благодаря простоте и ласковости в обращении, к наказному атаману все имели доступ. С казаками он беседовал о службе и домашних нуждах, с остальным населением принимал участие в общественных увеселениях, обедах, джигитовке, охотах и пр. Так держал себя атаман не только с казаками, но и с другими классами населения. В г. Ставрополе, где он жил, Рудзевич ходил в гости к мещанам, бывал на свадьбах, крестил детей и пр. и входил во все их нужды. За эту простоту и сердечное отношение к трудовой массе народ искренне любил своего атамана, население при его появлении одевалось в лучшие свои наряды, и все спешили навстречу ласковому генералу.

Рудзевич умел не только разумно управлять краем, но и жить в близком единении с народом. Это была ценная положительная черта для атамана, как хозяина войска. Рудзевич был последним наказным атаманом Кавказского линейного войска, которое, после отчисления Рудзевича от атаманской должности, вошло в состав двух вновь образованных казачьих войск — Кубанского и Терского. Можно лишь пожалеть, что такой опытный, прямой, умный и честный администратор, как генерал Рудзевич, не был назначен наказным атаманом ни одного из этих войск. Этого не хотел наместник Кавказа князь Барятинский, которому не понравилась записка Рудзевича, направленная против проекта преобразования казачьих войск на Кавказе. Прямые и честные убеждения стойкого в гражданской обстановке генерала считались пороком.

Таким образом, с 1841 по 1860 год Старая и Новая Линии составляли единое целое и находились в общем управлении атаманов Кавказского казачьего войска. В течение этого 20-летнего периода внутренняя жизнь казачества всецело подчинена была административным распоряжениям. Землевладение и землепользование, существующие виды поселений и хозяйства, экономический быт и торговля, управление и чуть заметные ростки самоуправления, казачья служба и повинности, духовные нужды и образование, суд и нравы, наконец, семейный быт и казачьи традиции, при общих точках соприкосновения, находились в одних и тех же условиях административного воздействия. А это именно и налагало печать однообразия на весь быт казаков Старой и Новой Линий, объединяло обе части в одно целое.

Так как Старая и Новая Линии делились на полки, то понятие о полковом землевладении, связанном с определенной территорией, было обще всему казачеству. Отсутствие межевания и неопределенность границ полка не подрывали этого понятия в населении. Там, где не было межи, казаки владели полковыми землями по живым урочищам. Юридически все такие земли связаны были с понятием о нераздельности владения, но фактически естественным путем совершалось деление полковой территории по живым урочищам на юрты или станичные владения, которыми каждая станица располагала особо. Пустующие между станицами земли, обыкновенно наиболее удаленные от них, находились в общем пользовании всего полка.

Сообразно с такими взглядами на полковые земли сложились и преобладающие формы землепользования. В первое время землепользование всюду было заимочным или захватным, но так как под влиянием военных условий казаки по необходимости должны были производить заимки возможно ближе к станице и концентрировать их в определенных местах, то заимочные приемы землепользования очень скоро были подчинены ограничениям. Казаки по возможности старались и сеять хлеб вместе, в близком соседстве, и косить траву таким же способом. Естественно, что должны были возникнуть порядки, при которых каждый был бы поставлен в благоприятные условия в этом отношении. Таким путем возникли нормы для запашек, на что находятся указания в исторических документах. Затем вне таких необходимых площадей земли, заимочные приемы землепользования практиковались широко.

Еще в большей зависимости от военных условий находились поселочные формы. Для защиты границы требовались большие, сконцентрированные формы поселений. Такими именно были казачьи станицы, представлявшие собой нечто вроде полуукреплений. Мелкие поселки и тем более одиночные, рассеянные хутора были положительно не пригодны для сторожевой линии, особенно в первые годы колонизации. Только с течением времени и в самых отдаленных от Линии укромных уголках появились немногие хутора. Это в свою очередь влияло и на господствующие формы хозяйства. В первое время на обеих Линиях преобладающей формой хозяйства было скотоводство, но хуторского хозяйства у линейцев не было. Весь скот находился в станице. Весной, летом и осенью он выпасывался, под хорошим присмотром, близ нее, а на зиму заготовлялось сено. Запашки и посевы хлеба сначала служили лишь подспорьем к скотоводческому промыслу, но впоследствии расширялись в станицах по мере того, как устранялась возможность набегов горцев.