История культуры Санкт-Петербурга

Зато огромным успехом пользовался вышедший в 1845 году двумя выпусками сборник «Физиология Петербурга» с участием Белинского и под редакцией молодого Некрасова, великого поэта, азартного картежника и предприимчивого издателя. Некрасов увидел, что в иностранных книжных магазинах Петербурга охотно раскупаются импортируемые из Парижа небольшие изящные книжки с названиями вроде «Physiologie de l’amoureux»[11] или «Physiologie de flaneur»[12] – занимательные описания всевозможных парижских типажей с многочисленными иллюстрациями.

Некрасов собрал у своих друзей-писателей очерки о петербургских нравах и персонажах. Он хотел заработать, а для этого нужна была сенсация. Составленная Некрасовым «Физиология Петербурга» представляла заинтригованному и ошарашенному читателю картину русской столицы, не имевшую ничего общего с пресной «Панорамой» Башуцкого. Можно было подумать, что речь идет о совершенно другом месте.

Хотя в сборнике Некрасова можно было прочесть блистательные размышления Белинского на модную тему «Петербург и Москва», а также очерки и об императорском Александринском театре, и о типичных для столицы фигурах чиновника и журналиста, все же основную площадь в нем занимали описания городских окраин и низов – извозчиков, шарманщиков, бродяг, пьяниц и проституток, ютящихся на грязных мансардах или в зловонных подвалах.

Все это было отмечено несомненным влиянием стиля и идей Гоголя. Авторы сборника своей зависимости от Гоголя не стыдились – наоборот, подчеркивали ее. Так, иллюстрацией к сатирическому стихотворению Некрасова «Чиновник» служила смешная гравюра на дереве: персонаж этого стихотворения в гневе и возмущении читал «Шинель», повесть Гоголя о чиновнике.

Благонамеренные рецензенты негодовали: «…неужели люди с неиспорченным, а не то и с изящным вкусом увлекутся карикатурным описанием самых грязных сторон в жизни дворника, лакея, извозчика, кухарки, магазинщицы, вечерней бабочки или куколки?..» Как это обыкновенно бывает, читающая публика ответила на сей риторический вопрос с обескураживающей определенностью: весь тираж «Физиологии Петербурга» был мгновенно распродан. Подогрели успех восторженные рецензии на «Физиологию Петербурга», опубликованные (анонимно) двумя ведущими участниками сборника – Белинским и Некрасовым. В обстановке усиливавшейся конкуренции за читателя о журналистской этике, разумеется, никто не вспоминал…

Вдохновленный успехом, Некрасов быстро подготовил новое издание – «Петербургский сборник», вышедший в самом начале 1846 года. В нем опять участвовали Некрасов, Белинский и другие видные литераторы. Но в историю русской и мировой литературы эта публикация вошла тем, что в ней романом в 55 письмах под символическим названием «Бедные люди» дебютировал 24-летний Федор Достоевский.

«Бедные люди» были написаны Достоевским за девять с лишним месяцев в петербургской меблированной узкой комнате в доходном доме близ Владимирского собора, как итог интенсивного психологического озарения, которое молодой автор называл впоследствии «видение на Неве». Ему вообразилась тогда петербургская история, происходящая в каких-то темных углах, какой-то честный и чистый мелкий чиновник, какая-то оскорбленная и печальная девочка…

«Шинель» Гоголя, сугубо петербургская притча о чиновнике, была напечатана всего два года назад. «Все мы вышли из «Шинели», – говорят, признался однажды Достоевский. Но начинающий писатель, многое заимствуя у Гоголя, отказывается от его жестокой иронии. Его герой – не гротескная кукла, а живой, страдающий и размышляющий человек, описанный с теплом и лирической грацией. Он любит и любим, но любовь эта обрывается трагически. Да и не может она быть счастливой в городе, где «мокрый гранит под ногами, по бокам дома высокие, черные, закоптелые; под ногами туман, над головой тоже туман».

(Гоголю «Бедные люди», в общем, понравились, но оригинальности стиля Достоевского он не оценил: сочинение показалось ему чересчур многословным, «говорливым».)