История литературы. Поэтика. Кино (сборник в честь Мариэтты Омаровны Чудаковой)

30 Многострадальную историю своей работы над «Письмом…», в которую он вложил «много и труда, и вдохновения», Оксман кратко изложил в письме к К.И. Чуковскому от 26 ноября 1952 г. (см.: Ю.Г. Оксман — К.И. Чуковский: Переписка, 1949–1969 / Предисл. и коммент. А.Л. Гришунина. М., 2001. С. 38–40).

31 Эта точка зрения была высказана Оксманом в комментарии к публикации (им же осуществленной) письма А.А. Краевского и В.Ф. Одоевского к Пушкину (август 1836 г.) в кн.: Литературное наследство. Т. 58: Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1952. С. 289–296.

32 Сомнение в правильности этой гипотезы см.: Вацуро В.Э., Гиллельсон М.И. «Сквозь умственные плотины»: Из истории книги и прессы пушкинской поры. М., 1972. С. 312 (2-е, доп. изд.: М., 1986. С. 373). Первое издание вышло уже после смерти Оксмана, однако точка зрения авторов на данный вопрос была ему известна из личных бесед. Аргументированное опровержение оксмановской позиции см. в статье: Турьян М.А. Из истории взаимоотношений Пушкина и В.Ф. Одоевского // Пушкин: Исследования и материалы. Л., 1983. Т. XI. С. 174–183.

33 Из писем от 18 сентября 1943 г., 6 декабря 1944 г., 20 мая 1945 г. и 16 июня 1945 г.

34 Цит. по: Четвертые Тыняновские чтения. С. 163–164.

35 Оба документа в настоящее время опубликованы. См.: Ю.Г. Оксман — К.И. Чуковский: Переписка, 1949–1969. С. 145–146,148-149 (текст К.И. Чуковского публикуется по черновому автографу, без даты).

36 Четвертые Тыняновские чтения. С. 116.

37 Из стихотворения «Мы не хуже Горация».

38 К сожалению, споры вокруг личности Оксмана разгораются и в наши дни.

В 2003 г., предваряя обширную, растянувшуюся на несколько лет публикацию писем Оксмана в журнале «Русская литература» полемическим (по отношению к другим авторам, публиковавшим письма Оксмана и писавшим о нем) предисловием, В.Д. Рак, научный сотрудник Отдела пушкиноведения и руководитель Текстологической комиссии Пушкинского Дома, сетовал по поводу обнародования полных текстов писем Оксмана, которые, по мнению современного пушкиниста, заводят читателя «на коммунальную кухню советского литературоведения», а потому их «следовало бы предать гласности и подвергнуть оценке много позднее, дождавшись времени, когда уйдут из жизни поколения, для которых его <Оксмана> образ наполнен острым публицистическим содержанием и которые готовы либо видеть происходившее на этой кухне его глазами, либо вступать с ним в ожесточенный спор…» (Русская литература. 2003. № 3. С. 139). Не желая углублять бесцельную дискуссию, ограничусь пассажами из статьи В.М. Селезнева, опровергающего этот — якобы объективный — взгляд на Оксмана:

«…Оксман никогда не считал свое мнение истиной в последней инстанции <… > Но он никогда не боялся прямо называть холуев — холуями, клеветников — клеветниками, душителей свободы — душителями свободы. В любое время, в любой аудитории. За что и получил сполна от литературных охранников коммунистической догматики. И от нынешних комментаторов из «Русской литературы».

Юлиан Григорьевич не может ответить своим новоявленным хулителям. Но за него отвечают его классические труды о Пушкине, декабристах, Белинском, Тургеневе <… > его биография едва ли не первого диссидента нашего времени…» (Селезнев В. «Заводит читателей на коммунальную кухню советского литературоведения» (Рак против Оксмана) // Вопросы литературы. 2005. Январь-февраль. С. 314).

Николай Богомолов. К вопросу о литературных источниках песни А. Галича «Ошибка»

Эта песня не раз обсуждалась в критике, в том числе и с той точки зрения, которая заявлена в заглавии нашей статьи. Самая серьезная, конечно, статья написана А.Н. Костроминым1. В ней убедительно показано, что смысл знаменитой песни далеко не сводится к тому, что сам автор рассказывал о ней перед исполнением2. Уловленные предыдущими критиками ошибки — хронологические, лексические, географические — убедительно объяснены тем, что Галичу нужны были не конкретные, достоверные факты, а поэтическое обобщение: «.. текст описывает событие, которое могло быть под Нарвой или где-то — когда угодно. В любой исторический период России. При любой власти» (163).

А как же быть с подробнейшим рассказом Галича? Ведь в нем называются даты (которые на самом деле фиктивны), имена (которые не могли в этом контексте быть упомянуты), факты (которые легко опровергнуть). Зачем он был нужен автору?

Конечно, ответить на этот и ряд других вопросов с полной и абсолютной уверенностью вряд ли возможно. Но постараться понять внутреннюю логику стихотворения (а в дальнейшем мы будем говорить лишь о словесной структуре произведения), как нам кажется, возможно. Но сначала одно наблюдение вроде бы пустяковое, но на деле существенное. А.Н. Костромин задается вопросом: «Есть в тексте самой «Ошибки» строчка, вызывающая множество мнений и трактовок, — а о чем, собственно, Галич пишет?

Вот мы и встали в крестах

да в нашивках…