История, любовь и шоколад (СИ)

— Твой шахматный клуб? — усмехнулся парень.

На том конце провода послышался приятный смех дедушки. Именно так он и смеялся в детстве, кода играл с маленьким мальчиком, которого еще не испортили деньги и слава, который еще не начал идти наперекор его желаниям, и пока еще не объявил о карьере музыканта.

— Да, её зовут Зоя.

— Хорошо, вези. Я приготовлю что-нибудь к вашему приезду.

— Мы будем к семи.

Виктор отключился. На его губах была улыбка, пока он не увидел крадущуюся девушку с рюкзаком вдоль стенок. Она странно оглядывалась и всматривалась в номера палат.

Подойдя к той, у которой он сидел, незнакомка стала топтаться на месте. Виктор накинул капюшон на голову и стал искоса наблюдать за той, что слегка приоткрыла дверь и стала рассматривать происходящее. Но вдруг, чего-то испугавшись, она закрыла дверь и подбежала к тем же сиденьям, где был Виктор. Так же накинув капюшон на голову, она спряталась за парнем, чтобы выходящая женщина её не заметила.

Тётя Вики не заметила бы перед собой и слона. Она всё еще была какой-то разраженной и потерянной одновременно. Закрыв дверь, она сразу же направилась к выходу.

— Извините, — тихо произнесла кареглазая девочка и снова встала.

Она вновь приоткрыла дверь и на этот раз зашла в палату, совсем забыв про дверь. Теперь и у Виктора перепал шанс заметить, что же сейчас делает Вика.

Палата была пуста, из четырёх кроватей была занята только одна, и возле неё выгружала странная незнакомка некоторую еду.

Пакет с апельсинами порвался, и когда одна закатилась за кровать, девушка сразу же её подняла и закинула в рюкзак.

Когда она стала складывать всё в маленькую тумбочку, то увидела на столе записку, которую, видимо прочитала.

— Мама, ты чудовище.

Она скомкала её и отправила в рюкзак вслед за грязным апельсином.

— Умеешь ты время выбирать, дурочка. У мамы конец месяца на работе, шеф опять с приставаниями полез, уволить обещает за каждую провинность, и ты еще… — говорила она тихо, Виктор еле разбирал слова, но, тем не менее, картина его умиляла.

— Выздоравливай скорее, — шепнула она девушке на прощанье, и стала собираться.

Виктор вновь сел на прежнее место, чтобы дальше наблюдать, как девушка закроет за собой дверь палаты и отправиться вглубь коридора, по направлению от входа.

Навстречу ей как раз шла та самая женщина, что уже успела помотать нервы Виктору за этот день.

Незнакомка сразу же стала расспрашивать про Вику, представившись её родственницей.

— Да, много вас тут таких развелось. Я должна на слово вам всем верить? Это конфиденциальная информацию. Уже взрослая девочка, ты что, никогда о врачебной тайне не слышала?

— Я её двоюродная сестра. Вам паспорт показать? Возьмите личные документы и проверьте! — стала возмущаться не по-детски самая обычная школьница.

«Далека пойдёшь…» — Виктор сперва усмехнулся, а после пришёл в недоумение, когда незнакомка всё же убедила врача в своей правоте и наконец-то узнала про состояние Вики.

— Её можно перевести куда-то получше или сделать так, чтобы она жила одна? Она не любит людей и у неё гаптофобия, это важно.

— Деточка, если бы мы потакали всем капризам пациентов, от нас бы давно ничего не осталось. И что еще за гапто… Придумывает же молодёжь.

— Это боязнь прикосновений. Эй, подождите, так что насчёт…

Договорить девушка не успела, врач прямо перед её носом увела кого-то из пациентов в палату для осмотра.

Незнакомка была зла, об этом говорила вся её походка.

— Ну и мымра, — донеслось до ушей Виктора из губ девушки, что как метеор пролетела к выходу.

Виктор удостоверился, что больше никто из родственников Вики не заявится, и тоже зашёл в палату.

Придвинув стул, он сел ближе к кровати, на которой мирно сопела девушка. На тумбочке была уже другая записка, написанная двоюродной сестрой девушки. Рядом с ней лежала горькая шоколадка. Самый высокий процент. Почему-то Виктору казалось, что такая расчётливая и серьёзная девушка именно такой шоколад и любит. И ему вдруг стало стыдно, что у него ничего нет.

Он хотел встать и купить что-то в магазине, но глаза девушки распахнулись.

Виктор сидел, не двигаясь, наблюдая, как девушка бегает глазами по потолку палаты.

— Как ты себя чувствуешь? — наконец нарушил он тишину.

— Всё еще тошнит, — сипло произнесла она. — Я в больнице?

Она повернула голову и посмотрела на парня. Он увидел, что теперь лицо девушки стало совсем прозрачным, губы слились по цвету с кожей, а под глазами образовались тёмные круги.

— Да. У тебя был аппендицит, но тебя прооперировали, теперь всё хорошо.

На самом деле он не хотел вспоминать, как один из хирургов орал, не понимая, зачем девушка выпила обезболивающее, и причитал, что еще немного и закончилось бы всё не так хорошо.

— Нужно было сразу сказать, что у тебя что-то болит. Обещай, что в следующий раз так и сделаешь…

Девушка простонала и отвернулась.

— Как бы я хотела, чтобы этого больше никогда не повторялось. У нас в семье всегда был у всех крепкий иммунитет, кроме папы, а последние лет десять я вообще не помнила, что такое простуда.