История любви леди Элизабет

Его лицо выражало такое глубокое раздумье, что Элизабет почувствовала – он собирается с мужеством, чтобы отказаться от нее, и ждала, сохраняя молчание, боясь помешать ему. Как только лорд Марчмэн начал говорить, она поняла – он заберет назад свое предложение, потому что его речь стала сбивчивой, как это, казалось, случалось каждый раз, когда граф говорил с ней о вещах, которые считал важными.

– Леди… э… – начал он, заикаясь, проведя пальцами под шейным платком.

– Камерон, – услужливо подсказала Элизабет.

– Да… Камерон, – согласился лорд Марчмэн и замолчал на минуту, собираясь с мыслями – Леди Камерон, – начал он, – я простой сельский помещик, не имеющий ни малейшего желания проводить Сезон в Лондоне и красоваться в свете. Я езжу туда как можно реже. Я понимаю, что это разочарует вас.

Элизабет печально кивнула.

– Очень боюсь, – сказал он, и краска залила его шею, – что мы не подойдем, леди… э… – Лорд Марчмэн замолк, смущенный собственной грубостью.

– Камерон, – подсказала Элизабет, желая, чтобы он закончил свою мысль.

– Да, конечно, Камерон. Я знал это. Что я пытался сказать, так это… э…

– Что мы не подойдем друг другу? – помогла Элизабет.

– Точно! – Ошибочно приняв последнюю фразу за ее собственную, а не его мысль, он вздохнул с облегчением и энергично кивнул. – Должен сказать, я счастлив слышать, что вы согласны со мной.

– Естественно, я сожалею, что это так, – добавила любезно Элизабет, чувствуя, что надо как-то возместить ему за те душевные муки, которые она заставила его пережить у ручья. – Мой дядя тоже будет очень разочарован, – продолжала Элизабет. Это было все, что она могла сделать, и борясь с желанием вскочить на ноги и вложить перо ему в руку, добавила: – Вы не хотели бы написать ему сейчас и объяснить ваше решение?

– Наше решение, – галантно поправил он.

– Да, но… – Она заколебалась, осторожно подбирая слова. – Мой дядя будет так сильно разочарован, что мне… мне не хотелось бы, чтобы он возложил вину на меня.

Она подумала, что сэр Фрэнсис в своем неизбежном письме к ее дяде вполне мог обвинить Элизабет в том, что она является виновницей несостоявшегося брака, поэтому девушка не хотела рисковать, если лорд Марчмэн сделает то же. Дядя Джулиус не был дураком, и он поймет, что племянница сознательно разочаровала своего поклонника и намеренно разрушила его планы.

– Понятно, – сказал он, смотря на нее с вызывающим у нее беспокойство вниманием, затем взял гусиное перо и очинил его. У Элизабет вырвался вздох облегчения, когда она увидела, что граф пишет записку. – Теперь, когда это неприятное дело закончено, можно я спрошу вас кое-что? – сказал он, отложив записку в сторону.

Элизабет радостно кивнула.

– Почему вы приехали сюда… то есть почему вы решили пересмотреть мое предложение?

Вопрос испугал и удивил ее. У нее остались лишь очень туманные, а возможно, и ошибочные воспоминания о разговоре с ним тогда на балу. Более того, теперь она не могла рассказать, что ей грозит опасность, что дядя лишит ее материальной поддержки, и из-за этого объяснения были бы слишком унизительны, чтобы Элизабет могла их вынести.

Лорд Марчмэн ждал ответа, и пока она, казалось, не могла найти его, он подсказал:

– Разве я сказал во время нашей короткой встречи два года назад что-нибудь такое, что могло бы ввести вас в заблуждение настолько, что вы подумали, будто я стремлюсь к городской жизни?

– Трудно сказать, – абсолютно честно ответила Элизабет.

– Леди Камерон, вы вообще-то помните нашу встречу?

– О да, конечно. Определенно, – ответила Элизабет, с запозданием вспомнив человека, очень похожего на графа, представленного ей у леди Маркхэм. Да, так это и было. – Мы встретились на балу у леди Маркхэм.

Он не спускал с нее взгляда.

– Мы встретились в парке.

– В парке? – повторила Элизабет в величайшем смущении.

– Вы остановились полюбоваться цветами, и молодой джентльмен, сопровождавший вас в тот день, познакомил нас.

– Понимаю, – ответила Элизабет, отводя от него глаза.

– Не хотели бы вы узнать, о чем говорили мы в тот день и на следующий день, когда я сопровождал вас в парк снова.

Любопытство и смущение боролись между собой. Любопытство победило.

– Да, хотела бы.

– О рыбалке.

– О р… рыбалке! – ахнула Элизабет.

Он кивнул.

– В первые же минуты, как нас представили, я упомянул, что приехал в Лондон не на Сезон, как вы предположили, а по пути в Шотландию на рыбалку, и уезжал из Лондона на следующий день.

Ужасное предчувствие охватило Элизабет, когда что-то зашевелилось в ее памяти.

– Мы очень мило поболтали, – продолжал он. – Вы с воодушевлением говорили об особенно нахальной форели, которую вам однажды удалось вытащить.

Элизабет чувствовала, что ее лицо горит, как раскаленные угли, когда он продолжил:

– Мы совсем забыли о времени и вашем бедном кавалере, делясь рыбацкими историями.

Он спокойно ждал, и тогда Элизабет, не в состоянии больше выносить это проклятое молчание, смущенно спросила:

– Было что-нибудь… еще?