История любви одного парня

на свадьбу моей тети Эмили и ее девушки Шивани. У нас с Хейли были глаза размером с блюдца

все выходные: электронные билборды, стрип– клубы и обнаженная кожа…повсюду были

представления, куда бы мы ни посмотрели.

Здесь же, помимо очевидных различий, например, огромного размера и снующих повсюду

скудно– одетых официанток, было того же рода безумие в воздухе. Fat Cats – как Вегас для детей

и трезвенников. Посетители с безумными взорами скользят жетоном за жетоном в мерцающие

машины в надежде выиграть что– то, что угодно.

Я замечаю стайку людей, которых знаю по школе. Джек Торн играет в, я уверен,

зажигательную игру Skee– Ball с лентой билетиков, спускающейся на пол к него ногам. Футболист

–Дейв играет в пинбол с Клайвом, а футбольный мяч предсказуемо зажат у него между ног. Сам

же именинник, наш друг Мэнни Лавеа страдает фигней с парочкой своих братьев недалеко от ряда

столов в дальней части, но к огорчению Отэм: нет намека на Эрика.

Я изучаю силуэты перед собой на огромном экране, который подвешен над дорожками

боулинга – простите, «Аллеями Грома» – прежде чем сдаться.

– Ты ему пишешь? – спрашиваю Отэм, бросая взгляд сверху– вниз на нее, напряженно

вглядывающуюся в свой телефон.

– Нет.

– Тогда что тебя заставило приклеиться к своему телефону сегодня вечером? Ты едва ли

отвлекаешься.

– Просто набираю несколько заметок, – отвечает она, берет меня за руку и проводит мимо

стойки выкупа билетов прямо к столам. – Для книги. Ну, понимаешь, случайные мысли, которые

всплывают у меня в голове или кусочки диалогов. Это хороший способ фиксировать все. Фуджита

ждет чего– нибудь к понедельнику.

Стресс сдавливает мое нутро, и я меняю тему.

– Да ладно тебе, Отти. Дай мне выиграть для тебя что– нибудь.

Я выигрываю для нее гигантского тигра, который, я с горечью осознаю, вскоре окажется

на свалке, и мы возвращаемся обратно на вечеринку, когда туда приносят еду. Изможденная

женщина по имени Лиз пытается привести вечеринку к кому– то виду порядка, перед тем как

сдаться и опустить поднос с овощами и соусом в центр стола. Честно говоря, мы были здесь

столько раз, что Лиз могла бы пойти и скурить пачку сигарет, и с нами было бы все нормально на

протяжении вечера.

Эрик находит нас, когда мама Мэнни раздает бумажные тарелки, и вся наша группа – в

общей сложности двадцать человек – встает в очередь по обе стороны от длинных столов. Здесь

есть обычная недорогая и плохая пицца и Спрайт, но я спасаю себя несколькими блюдами,

которые его мама приготовила сама. Семья Мэнни из Тонга, и когда я только переехал сюда в

десятом классе из разнообразной страны чудес Саус– Бей, было таким облегчением обнаружить

смуглого человека в улыбающемся море белых лиц. Из– за миссионерских усилий на Гавайях и

других островах Тихого океана, в Юте на удивление большое количество полинезийцев. Мэнни и

его семья не исключение, но они среди семей– мормонов, которые не держат все в себе. Мэнни

большой и забавный и чуть ли не всегда улыбается. Я бы увлекся им, если бы это не было столь

очевидной тратой времени: он – яростный гетеросексуал. Я бы отдал каждый цент, что у меня

есть, и поспорил бы, что Мэнни не будет девственником, когда женится.

Я останавливаюсь рядом с Отэм, открываю рот, чтобы подразнить ее из– за того, что у нее

только одна хлебная палочка на тарелке, но все слова вылетают из моей головы. Себастиан Бразер

стоит напротив, разговаривая с двумя братьями Мэнни. Мой пульс срывается в стремительный

галоп.

Я не знал, что он будет здесь.

Отти тянет нас к скамейке, чтобы сесть на нее, и отвлеченно попивает воду из стаканчика.

Сейчас, при ближайшем рассмотрении, я замечаю, что она приложила больше усилий к своему

внешнему виду: Она выпрямила волосы. Она нанесла липкий, сверкающий блеск. Я абсолютно

уверен, что на ней новая рубашка.

– Почему ты не ешь? – спрашиваю я, раскатывая салфетку с пластиковыми приборами.

В попытке доказать, что она не смотрит на Эрика, она фотографирует свою еду,

рассматривает свое творение, а затем печатает что– то, прежде чем повернуть телефон ко мне. Это

снимок ее хлебной палочки на простой, белой бумажной тарелке с надписью «ужин» под ней.

Серьезно.

– Пицца выглядит жирной, а все остальное – странное, – отвечает она, указывая на мою

собственную тарелку. – В этом салате сырая рыба.

Я снова поднимаю взгляд и незаметно бросаю его поверх плеча Отэм, чтобы увидеть, что

Себастиан пересел за стол рядом с нами. На скамейке рядом с ним рюкзак. Меня внезапно

одолевает мысль, где он был. В школе? В библиотеке? Живет ли он в кампусе УБЯ? Или дома со

своими родителями?

Возвращаю внимание своей еде.

– Это тот же севиче, что у тебя был в том месте в городском парке. Тебе понравилось.

– Не помню, чтобы мне понравилось, – Отэм тянется вилкой через стол, чтобы все равно

украсть кусочек. – Кстати, ты видел, кто здесь?

Можно подумать, я мог пропустить.