История Лизи

Она не знала, понравились ли запахи кофе и овсянки большой сиссе Анди-Банни, но Лизи определенно понравились, особенно кофе. Она выпила чашку черного до того, как съела овсянку, а потом еще одну, уже со сливками и сахаром. Допивая маленькими глоточками вторую чашку, подумала: «Все, что мне еще нужно, так это сигарета, и я проскочу этот день, как пони. Долбаная «салем лайт».

Ее мысли попытались вернуться к грезам и воспоминаниям ушедшей ночи («РАННИЕ ГОДЫ СКОТТА И ЛИЗИ», все так, подумала Лизи), но она этого не допустила. И не позволила разуму анализировать произошедшее при ее пробуждении. Позднее она могла найти для этого время, но не теперь. В данный момент следовало заняться большой сиссой.

Допустим, большая сисса найдет большую розовую опасную бритву на верхней полке аптечного шкафчика и решит перерезать себе вены на запястьях? Или полоснуть по горлу?

Лизи торопливо поднялась из-за кухонного стола, задаваясь вопросом, сообразила ли Дарла, что острые предметы нужно убрать из ванной наверху… да и вообще из всех комнат наверху. По лестнице поднялась чуть ли не бегом, в ужасе от того, что могла увидеть в спальне, и пришла в еще больший ужас, увидев на кровати лишь две примятые подушки.

Но Аманда лежала на полу, все так же глядя в потолок. Не сдвинулась ни на дюйм. Облегчение Лизи сменилось предчувствием дурного. Она села на кровать, взяла сестру за руку. Теплую, но безжизненную. Лизи хотела, чтобы пальцы Анди сжали ее, но они оставались полностью расслабленными. Восковыми.

– Аманда, и что нам с тобой делать?

Ответа не последовало.

А потом, поскольку в доме они были одни, не считая их отражений в зеркале, Лизи спросила:

– Ведь это не Скотт, верно, Аманда? Пожалуйста, скажи, что это сделал не Скотт… ну, не знаю, войдя в тебя?

Аманда ничего не ответила, и некоторое время спустя Лизи прошествовала в ванную на поиски острых предметов. Поняла, что Дарла в этом опередила ее, потому что нашла лишь маникюрные ножницы в нижнем ящике маленького туалетного столика Аманды. Разумеется, в умелых руках и этих ножниц вполне хватило бы. Вот, к примеру, отец Скотта

(прекрати Лизи не надо Лизи)

– Хорошо, – ответила она, встревоженная охватившей ее паникой, от которой рот наполнился вкусом меди, пурпурный свет начал застилать глаза, а рука сжала маникюрные ножницы. – Хорошо, не буду. Проехали.

Она спрятала ножницы за пыльными флаконами шампуня, которые стояли на полочке над сушилкой для полотенец, а потом (потому что не знала, чем заняться) приняла душ. Когда вышла из ванной, увидела большое мокрое пятно вокруг бедер Аманды, и поняла, что столкнулась с проблемой, которую одним только сестрам Дебушер не решить. Она сунула полотенце под мокрый зад Аманды. Потом посмотрела на часы, сняла трубку с телефонного аппарата и набрала номер Дарлы.

2

Вчера Лизи услышала в голове голос Скотта, ясный и отчетливый: Я оставил тебе записку, любимая. Отмела его, приняв за собственный внутренний голос, подделывающийся под его. Возможно (скорее всего), так оно и было, но к трем часам пополудни этого долгого жаркого четверга, когда она и Дарла сидели в кафе «Попс» в Льюистоне, одно она знала наверняка: Скотт оставил ей большущий посмертный подарок. Чертовски огромный бул-приз, если выражаться его словами. День выдался жуткий, но был бы еще хуже без Скотта Лэндона, умер тот два года назад или нет.

На лице Дарлы читалась та самая усталость, которую ощущала Лизи. Где-то по ходу дня она нашла время, чтобы подкраситься, но амуниции в сумочке не хватило, чтобы скрыть черные круги под глазами. И уж конечно, в ней не осталось ничего общего с рассерженной тридцати-с-хвостиком-летней дамочки, которая в конце семидесятых вменила себе в обязанность раз в неделю звонить Лизи и напоминать о ее семейном долге.

– Даю цент за твои мысли, маленькая Лизи, – нарушила Дарла затянувшуюся паузу.

Лизи как раз тянулась к баночке с заменителем сахара. Голос Дарлы заставил ее передумать, она схватила старомодную сахарницу и высыпала в чашку немалую порцию песка.

– Я думала, что сегодня у нас кофейный четверг, – ответила Лизи. – Кофейный четверг с настоящим сахаром. Кажется, это моя десятая чашка.

– И моя тоже. Я посетила клозет уже раз пять и обязательно побываю там снова, прежде чем мы покинем это очаровательное заведение. Слава Богу, у нас есть «Пепсид АС»[45].

Лизи помешала кофе, скорчила гримаску, пригубила напиток.

– Ты, конечно же, хочешь запаковать ей чемодан.

– Ну кто-то же должен это сделать, а ты выглядишь как смерть на крекере.

– Премного тебе благодарна.

– Кто же еще скажет тебе правду, как не собственная сестра?

Эту фразу Лизи слышала от нее много раз, наряду с «Берешь в долг чужие на время, а отдаешь свои навсегда» и с номером один в хит-параде Дарлы: «Жизнь несправедлива».