История Мадлен

Схватки никак не учащались – я уже сама считала секунды, правильно размеряя каждую, не веря стрелке часов, но даже Анна уже поняла – время между ними не становится меньше. За каждым стуком внизу я ждала прибытия доктора, но потом вспоминала, что сделать мне могут максимум – кровопускание, я молила Бога о том, чтобы я смогла все сделать сама. Я так много читала об этом раньше, я смотрела столько роликов с родами, столько рассказов подруг с завистью пережила. Да и бабы рожали сами, а тело Мадлен молодое и сильное. Я не ела вредной пищи, двигалась, все должно быть хорошо!

Машу отправила узнать как там Михаил, и она вернулась минут через десять, мне же показалось, что прошла вечность.

– Дохтур тама, грит, вон пшла, а я так и сказала, мол мне барыня не велела уходить пока не узнаю, как здоровье её мужа – барина нашего – графа Апраксина Михаила, мол, мы все молимси за его здравие, а графиня ему наследника нонеча рожает. Тогда он отмяк, вроде, да сказал, что спит граф, руку он ему подправил, но теперь он стаским сделается, и никакой больше кавказы, и никакой больше войны, мол. – разом выдохнула Маша, чем снова рассмешила меня.

Как я поняла, сухожилия вязать они не умеют, а значит, если оно порвано полностью, рука будет сохнуть, её надо беречь. Без сухожилия мышца начнет атрофироваться, и никак это не остановить. Пальцы двигаются, и то хорошо, но боялась я вот чего – Миша до мозга костей вояка, и кроме прочего, не сильно жаловал тех, кто «пасется» при дворе, а теперь и ему придется. Да еще и вмиг стать не доблестным Апраксиным, а мужем модистки.

Мысли мои прервал мужчина, что без стука вошел в дверь. Девки занесли его два чемоданчика и тут же выбежали, шепнув Анне, что вода кипит, простыни и полотенца пропарили, как велено было.

Мужчина был высоким, чуть полноватым, с залысиной выше лба, смешной седоватой косичкой, что росла, казалось, на островке, поскольку волосы на его голове имелись виде шапочки – на затылке. Нос картошкой, полные губы, внимательные карие глаза. Этот персонаж меньше всего был похож на доктора, а особенно трудно было представить его рядом с Екатериной.

– Мадам Мари, я лейб-медик её Величества, и нужен вас смотреть, – путался в словах он, но голос располагал.

– Смотрите, доктор… – я забыла его имя, и он моментально понял почему я замолчала.

– Роджерсон, мадам Мари, и как часто у вас схватки, и когда начались?

– Схватки каждые десять минут, но так продолжается уже три часа…

– Простите, был за городом, меня с трудом нашли, – поклонился он, но я поняла, что чувства вины по этому поводу он не испытывает.

– Так вот, воды отошли в обед, а сейчас уже почти семь вечера, доктор. Мне кажется, они должны уже быть чаще, – наблюдая за его реакцией, продолжила я.

– Нет, это не страшно, у каждый малыш свой желание родиться быстро или не очень, – засмеялся он, закатывая рукава рубашки. Девушки принесли тазы с водой, два чайника с кипятком, мыло, прямо как чувствовали, что именно сейчас и нужно. Анна знала свое дело!

– Хорошо, давайте вы посмотрите меня и скажете что делать, – успокаивала сама себя я, вспоминая, что нужно ходить – давление плода может ускорить схватки.

– Некоторый дети рождаются несколько дней, – продолжил доктор, тщательно вытирая руки. Потом он так же медленно повязал фартук, и, наконец, похоже, сам испытывая некое неудобство, присел возле моих ног, и начал ощупывать живот.

– Моя бабушка говорила, что солнце над головой роженицы не должно вставать больше одного раза! – смело заявила я.

– Ваш бабушка не совсем так, голубушка, – снова, комкая слова, засмеялся доктор, теперь уже так жестко проминая живот, что я забыла о боли от схваток. – Ножки где надо, голова тоже, так как надо, и значит, скоро вы родите ваш сын.

– От чего же вы уверены, что сын?

– От того, что нельзя с дочка быть такой ровный черты лица, мадам, только с сын! – уверенно заявил врач, помыл руки, и, судя по тому, что он начал снимать фартук, работу он свою закончил.

– Доктор, а вы куда? – не обращая внимания на очередную схватку, спросила я.

– У вас внизу лейб-хирург Кельхин, значит, я должен с ним видеться, – удивленно ответил смешной человек – доктор, что должен был сейчас осмотреть меня более внимательно.

– Значит, вы не посмотрите на сколько раскрылась шейка, и скоро ли я рожу? – уже серьезно и достаточно грубо спросила я

– Ам-м… Что вы сказали? – Роджерсон присел на табурет и бросил развязывать передник. Анна и Маша смотрели на меня как на сумасшедшую

– Ну, вы же знаете, что у матки есть шейка? И, что её открытие на какое-то там количество пальцев говорит о том, что можно тужиться, правильно? – аккуратно, словно рассказывая физикам о том, что у воды только одно состояние, пробормотала я.

– Вы меня пугать, – прошептал он и вышел, забыв свои чемоданы.

– Вот тебе и Айболит. Приходи к нему лечиться и корова, и волчица, – я засмеялась так, что Маша начала креститься, а Анна прижалась спиной к двери. Софи присела рядом, дала мне в руки кружку с водой. Я выпила несколько глотков, глубоко вздохнула, и прошептала Софи: