История Мадлен

Ну и ладно. Где им было осознать, что я просто не могу с ним расстаться. Не хочу пускать на чьё-то чужое усмотрение контроль за малышом. Вот здесь и поняла, зачем тащила за собой через полмира деревенскую знахарку Маню. Из неё, как раз, вышла неоценимая помощница. Хоть и пришлось сперва поспорить с некоторыми её крестьянскими убеждениями, относительно правильности ухода за младенцами, но огромным плюсом было то, что, в отличие от остальных, народная целительница с опытом повитухи, как бы это выразиться, не “боялась” младенца. Уверенно брала в руки, спокойно купала, пеленала, не паниковала насчёт моего, пока ещё, болезненного состояния. Подумаешь, роды. Не в чистом поле же.

И это её житейское отношение передавалось мне. Возможно, даже при всей прошлой “начитанности” по существу вопроса, без её поддержки, я бы и сама носилась с малышом, как с хрустальной вазой, не зная что с ним делать. А так всё закономерно складывалось ровно и без лишних нервов.

Очень радовало то, что, не смотря на мои опасения, сынок вёл себя тихо. Хорошо кушал, подолгу спал, вообще не подавал признаков беспокойности. Нет, мелкие нюансы, конечно, возникали… А ну ка, родись, научись дышать, а главное, принимать и переваривать пищу, когда у тебя в организме всё стерильно – одна разнесчастная полезная бактерия носится по внутренностям, не зная, за что схватиться. Но это ведь нормально. Даже неизбежно и совсем не критично.

Наблюдать за сыном, обниматься, разговаривать, кормить – как возможно отказать себе в таком счастье? И очень хотелось делиться им с нашим дорогим папочкой. Брала мелкого на руки и шла к нему в комнату, садилась в кресло и рассказывала, как наши дела.

Так потихоньку день за днём восстанавливались, набирались сил.

По мнению местного медицинского светила, я должна была минимум девять дней проваляться в постели, а из дома выйти вообще не раньше, чем через месяц. Почему-то считалось, что женщина – существо немощное и слабое. Собственно, из-за этого в дом и приглашали кормилицу, а вовсе не потому, что мать боялась испортить фигуру. Ну и, безусловно, кормилица для новорожденного считалась признаком высокого положения и достатка родителей. (Что-то вроде автомобиля премиум-класса.)

Ни одно из перечисленных положений меня не устраивало. Да и разлёживаться было совершенно некогда – ожидалось торжественное открытие модного дома.

Это мероприятие требовалось провести с максимальной помпезностью и шиком – на торжество ожидалась сама императрица. Не знаю, почему она проявляла такой неудержимый интерес, что аж сама желала почтить праздник своим присутствием – всё-таки никакой политической нагрузки моя деятельность не имела. Скорее всего, имели место быть банальное женское любопытство и потребность элементарно развеяться. Ей же вряд ли приходило в голову, что я, при своём положении, заимею блажь сама кормить сыночка.

В общем, им – императрицам – свои представления, а мне, в связи с этим фактом, следовало срочно мобилизовываться и руководить организацией праздника. Впрочем, имея в помощницах Елену Дмитриевну, это было не слишком обременительно. Хоть и всё равно волнительно.

Тем не менее, составлением списка приглашённых важных персон занималась она, организацией фейерверка – тоже. Опять же, требовалось непременно освятить наше начинание, для чего был приглашён священник со “святыней”, заходить в помещение всем полагалось исключительно после этого действа. На улице, по случаю праздника, должны будут ходить лоточники со сладостями, в центральном зале для приглашённых следовало организовать фуршет.

Благополучно свалив всё это и кучу других вопросов на Подорожскую, сама занималась подбором моделей для модного показа – непременно хотела впечатлить гостей подобным фееричным зрелищем, так сказать, продемонстрировать наши наряды вживую. Очевидно ведь, что на вешалках одежда не имеет столь эффектного вида, как на манекенщице.

Для России такая задумка оказалась совершенной неожиданностью. Не существовало даже понятия “модель”. Взять профессионалок было негде по определению. Обучать девушек “с улицы” искусству показа – некогда. Единственным логичным решением для меня казалось нарядить в наши платья самих мастериц, их создававших. Уж они-то знали, как наряд должен выглядеть, носиться, в чём его преимущества и красота.

Испытывая жуткие переживания на счёт того, насколько эстетично получится выстроить парад, как сумеют проявить себя на “подиуме” мои непрофессиональные “модели”, всё равно не хотела упускать такую возможность. Немного успокаивал тот факт, что здесь вообще ещё никто не знает, как оно должно быть.

Отобрав для роли манекенщиц самых привлекательных девушек из моих “парижанок”, дополнила состав местными и распорядилась в срочном порядке подгонять под них выбранные ансамбли, стараясь включить в будущий показ самые разные и по фасонам, и по текстурам, и по цветовой гамме вариации.