История магии и оккультизма

Виктору Гюго Сатана представлялся в образе мыслителя-атлета, воплощая несбыточную мечту поэта о том, чтобы сила его интеллекта сочеталась с физическим совершенством. Даже в пожилом возрасте Гюго не избавился от этих юношеских мечтаний. Адальберт фон Шамиссо изобразил дьявола в облике опрятного и унылого горожанина в цилиндре и аккуратно застегнутом на все пуговицы камзоле. Однако столь заурядная на вид личность могла творить удивительные чудеса. Шамиссо пытался превратить буржуазную посредственность в художника, разрываясь между стремлением к независимости и желанием обеспечить себе постоянный доход. Эту дилемму он так и не разрешил, ибо окончил свои дни профессором Берлинского университета. Представление Коллена де Планси о дьяволе также становится яснее, если принять во внимание биографию этого автора. Де Планси подавлял свою тягу к религии; он писал о дьяволе так много лишь потому, что втайне желал проникнуть на небеса через черный ход. Он часто цитировал источники, в которых всячески подчеркивается безобидность дьявола: Жана Бодена, полагавшего, что бесы могут творить добро, а ангелы — зло; святого Августина, заявившего, что «дьявол — это пес на привязи: он лает, но не кусает»; святого Бернарда, уверенного в том, что «даже имей дьявол силу творить зло, он этого не желал бы». Кроме того, де Планси боялся. Опубликовав книгу под названием «Черт малюет себя сам», он вскоре обратился в католичество.

Ведьмовство

1. Одержимость

Григорий Великий в своих «Диалогах» рассказывает о некой служанке, которая проглотила демона. Она сорвала и съела несколько листков салата в монастырском саду — и тут же ощутила, что ею овладел бес. Призванный на помощь экзорцист велел демону убираться прочь, но незваный гость принялся оправдываться. Он заявил, что ни в чем не виноват. Он спокойно сидел на листе салата и никого не трогал, а эта девица пришла и съела его. Проведя обряд, экзорцист изгнал демона. Кто бы мог распознать в этом безобидном и даже забавном случае предвестие устрашающих эпидемий одержимости, жертвами которых в последующие столетия становились целые монастыри? В монастырской тиши, где жизнь подчинялась раз и навсегда заведенному распорядку, дьяволу было настоящее раздолье. Ему не приходилось долго дожидаться удобного момента, чтобы пробудить подавленные страсти, разжечь желания и внушить невестам Христовым недовольство своей участью.

Так, в конце 20-х годов XVII века дьявол нашел себе легкую добычу в Луденском монастыре. Среди монахинь здесь была некая молодая женщина, то и дело внушавшая сестрам тревогу своими неуместными амбициями. Но «Иоанна от ангелов», как ее называли, была дочерью барона Луи Бесье — а монастырь был беден. Узнав, что настоятельница скоро уйдет со своего поста, Иоанна пожелала занять ее место, а потому неожиданно отказалась от всех своих причуд и стала проявлять столь необычные для себя смирение и набожность. План ее удался, но, достигнув своей цели, Иоанна тотчас же сбросила маску и взялась за старое. Как раз в то время в Лудене появился некий священник по имени Урбен Грандье. Он был красив и чрезвычайно талантлив. Вскоре он получил должность приходского священника и, разумеется, быстро привлек к себе внимание прекрасных дам. Грандье умел утешать вдов и находить путь к сердцу девиц, но не совсем так, как предписывала его профессия.

Не удивительно, что при столь легкомысленном поведении у Грандье появились в Лудене грозные враги. Сперва он соблазнил дочь Тренкана, королевского поверенного. Затем он свел знакомство с Мадлен де Бру, дочерью королевского советника, для которой написал остроумный трактат против священнического целибата. Весь Луден обсуждал эти скандальные события. Слухи о них дошли и до «матери Иоанны от ангелов», и она стала мечтать о Грандье, которого еще ни разу в жизни не видела. Он являлся ей по ночам в образе сияющего ангела, но речи, которые он вел, были отнюдь не ангельскими. Когда умер Муссан, старый монастырский приор, Иоанна предложила вакантную должность Урбену Грандье, но тот отказался. Душевное расстройство Иоанны усугубилось, ее истерические вопли нарушали по ночам мирный сон монахинь. Устыдившись собственной слабости, она прибегла к старому испытанному средству: попросила монахинь подвергнуть ее бичеванию. Результат оказался удручающим: вскоре у нескольких монахинь появились такие же видения.