История магии и суеверий от древности до наших дней

Если Фома Аквинский мог стать в такое противоречие с господствующим до этого взглядом церкви и провести свое мнение, то, конечно, основание для этого заключалось в том, что в действительности он выразил не только свои собственные взгляды, но и взгляды той эпохи. Значит, произошел полный переворот представлений о возможности чародейства. Это обстоятельство следует приписать главным образом влиянию на Европу мавританской магии. Благодаря Крестовым походам и мавританским университетам в Испании европейцы пришли в соприкосновение с арабской культурой и, познакомившись с естествознанием и магией, которая ревностно культивировалась маврами, развили эти науки еще далее. Альберт фон Больштедт, прозванный Альбертом Великим (род. ок. 1193), Роджер Бэкон (род. ок. 1214) и Арнольд из Виллановы (род. ок. 1240) слыли во всей Европе за чародеев благодаря своим знаниям, позволявшим им производить необъяснимые для народа фокусы. Фома Аквинский был даже учеником Альберта Великого, но сомнительно, чтобы он правильно понял его искусство.

Сказание передает, что однажды в тайной мастерской Альберта появилась удивительно красивая фигура женщины, приветствовавшая Фому человеческим голосом. Чтобы избавиться от этого дьявольского наваждения, Фома бросился бить ее палкой, отчего фигура рухнула с гулом и какими-то особенными звуками. Как раз в это время вошел Альберт и с гневом закричал: «Фома, Фома, что ты наделал? Ведь ты уничтожил мою тридцатилетнюю работу». Быть может, этот рассказ несколько приукрашен, но едва ли подлежит сомнению, что Альберт изготовлял художественные автоматоны, чем часто занимались старинные магики. И если в основании этого рассказа лежит хоть некоторая доля правды, то весьма естественно, что Фома, едва ли понимавший истинное положение вещей, сделался ревностным поборником веры в чародейство.

Конечно, для церкви было трудно совершенно уничтожить канон Episcopi, однако при добром желании это удалось, и уже в год смерти Фомы Аквинского (1274) в Лангедоке имел место первый процесс над ведьмами. Понятно, что как в этом случае, так и в ближайшее время обвинения в чародействе обращены были не больше как к одному или немногим лицам. Но раз начались такие обвинения, то легко уже было к обвинениям, направленным против постоянно возникающих еретических сект, присоединить и обвинения против ведовства. Так, в течение какого-нибудь полувека возникли понятия о «еретических сектах» и «ведовских сектах», и вместе с тем в главных чертах положено было основание для понятия черной, или дьявольской, магии, которое господствовало в Европе до начала XVIII века как среди народа, так и среди образованных классов общества. Эта дикая фантазия стоила Европе больше невинной крови, чем все современные ей войны. В следующей главе мы увидим, как люди представляли себе эти сообщества ведьм и что считали целью и задачей их деятельности.

Союз с дьяволом и шабаш ведьм

Causa efficiens primaria, то есть первой действительной причиной, почему человек делается ведуном или ведьмой и присягает в верности дьяволу, оказывается сам дьявол. Однако он ничего бы не мог достигнуть, если бы человек своими грехами не давал ему повода вмешаться. Неверующий или маловерный, тот, кто легкомысленно клянется, кто мстителен или злопамятен, человек с разнузданными инстинктами, кто неумеренно ест и пьет, наконец, любопытный, кто хочет знать больше других, всегда будет ощущать искушение искать помощи у дьявола. Такое наущение исходит или прямо от дьявола, или от его помощников – ведьм. Но если человек решился искать помощи у дьявола, то что он должен предпринять, чтобы быть принятым в общество ведьм?