История малой России

«Изволили вы желать, чтоб я сообщил вам мое мнение об уступке Полякам сей стороны Украйны?» Писал к нему Мазепа. «Я во всех случаях, как и в нынешнем, полагаюсь на премудрую волю Великого Государя, однако ж предлагаю, что много есть препон и трудностей в исполнении сего. О чем подробно вам донесет Генеральный мой Асаул Иван Скоропадский, которого нарочно посылаю к Двору Монаршескому; главное же неудобство: близкое в таком случае соседство Поляков с Запорожцами и Крымом. Вы наверно памятуете, что, в договорах вечного мира России с Польшею, определено выслать обоюдных Коммиссаров, для окончательного размежевания на сей стороне Днепра городов: Канева, Черкас, Корсуня, Чигирина, Крылова и других с принадлежащими им землями. Города сии непременно должны оставаться за Великим Государем, ибо если они отойдут во владение Поляков, то, кроме многих других затруднений, все Малороссияне перейдут на сию сторону Днепра, избегая повинностей, особливо из порубежных полков: Переяславского, Лубенского и Миргородского, которых жители имеют многие старинные грунты и угодья на сей стороне, о чем тому же Асаулу приказал я словесно вам донести.»

Петр, Август и Головин были в Гродно, когда Скоропадский туда прибыл и донес последнему на словах, что козаки могут оборонять крепости, защищать обозы, но не годятся в открытом поле, в скорых и легких подъездах, будучи не строевыми и дурных имея лошадей; что одиннадцать козацких подъездов послано под Варшаву без успеха, благодаря непостоянству Поляков; наконец, по повелению Гетмана, просил он, чтоб Малороссийские войска действовали впредь вместе с Московскими, или чтоб к козакам придали тысячу драгунов и тысячу Саксонцев, вместо несведущих и неопытных полков Неплюева. Тогда же Гетман писал об условиях с Замойским что не мог с ним заключить желанной капитуляции, «он упорствовал и я принужден был согласиться на предложенные им статьи, чтоб только скорее ввести гарнизон в крепость, ибо и так, ожидая от него решения, много восприняли мы голода и холода, стоя под одним небом.»

Скоропадский, возвратясь, нашел Мазепу в Дубно. При нем было шесть тысяч козаков. Главное семнадцатитысячное войско было на зимних квартирах в земле Хелмской и в Бельзском Воеводстве. Жалуясь на недостаток в сене, соломе и хлебе, Мазепа писал: «Бог судит тех Королевских Министров, которые доносили Государю, а мне предлагали, чтоб моему войску зимовать в земле Хелмской и в Воеводстве Бельзском.» Лизогуб, Борухович и Танский пошли в Воеводство Спиское; они убили Воеводу, преданного Лещинскому, и отряд его разсеяли. В Дубно получил Мазепа через Скоропадского позволение, оставя козаков в Польше, возвратиться в Батурин, если здоровье мешает ему быть в походах. Такого позволения вовсе не желая, он отвечал, что хотя бы по слабости здоровья и по делам Украинским, весьма важным, ему и следовало возвратиться в Малороссию, но ничто не отторгнет его от службы Государевой.

Туда же приехал к нему из Крыма и родной племянник его, Гадячский Полковый Обозный Степан Трощинский, посыланный в 1704 году к Хану Хазы-Гирею. Гетман с Ханом были в несогласии: Трощинский их примирил; с ним прибыл Крымский Ага, который привез Гетману Ханскую грамоту, наполненную дружескими обнадеживаниями.

Но всего достойнее замечания было письмо Мазепы к Царю из-под Замостья, от тринадцатого Октября, и инструкция Вольскому.

«Пресветлейший, Самодержавнейший Царь, Государь мой Премилостивейший.»