Нечаянный и весьма близкий залп из всех орудий вывалил у них целые ряды. Это было первым действием пехоты. Несколько выстрелов, повторенных, вовсе смешали и опрокинули Поляков; копья все дело довершили. Бросив пушки, неприятель кинулся назад в безпорядке; тут явился Кривонос и начал пальбу по нем из пушек и ружей прямо в лицо; а сам Гетман, оборотя коней от города, нагнал их, чтоб окончить истребление. Тогда, не зная куда бежать, бросаясь во все стороны, они покинули все имущество, все запасы, все орудия на поле сражения; и погребено их было более одиннадцати тысяч.
Граф Синнвский, Донгоф Прзиемский были взяты в плен, и Хмельницкий подарил их Тугай-Бею, который за одного Синявского взял окупу двадцать тысячь черевонных; а Гетман Калиновский успел спастись тем только, что когда козак догоняя начал его трогать пикою, то он бросил ему кошелек с червонцами и золотые часы.
Кривонос пошел от Корсуня к городу Бару, куда, как было слышно, собрались Поляки из Волынии и Подолии. Будучи побит Вишневецким близ Константинова, он подошел к Бару, и застал его в оборонительном положении, с достаточным гарнизоном. Первая попытка его была неудачна и сопряжена с значительною потерею; недостаток в осадной артиллерии заставил его прибегнуть к хитрости. Навязав множество сена и соломы в снопы, ночью набросал их во рвы городские и поутру зажег; дым от мокрой соломы, густой и удушливый, покрыл ту сторону валов и города, которая была под ветром. Пехота, выигрывая время, приготовила лесницы для того, чтоб взобраться за дымом на валы; народ и гарнизон кинулись защищать от огня строения, началась пальба по городу, а пехота козацкая под гром орудий, пользуясь дымным мраком, всползла на городской вал. Вошедши в город, козаки отбили ворота и впустили остальное; войско с артиллериею. Силы осаждающих внезапно и пылко кинулись резать гарнизон; не долго сопротивлялись осажденные и побежали в замок, но и там не спаслись: погоня ворвалась туда по их пятам, и в замке уже началось ужасное истребление, в особенности Жидов и семейств Жидовских. Из них ни одного в живых не осталось. Около 15,000 трупов было выкинуто в овраг из города. Поляки, найденные с оружием, были выбиты; остальных отпустили в Польшу. Между пленниками был Гетман Потоцкий. Город был разграблен, и, отдав его под начальство тамошних Малороссиян, Гетман оставил в нем козацкий гарнизон.
Кровожадный Князь Иеремий Вишневецкий так был озлоблен взятием Бара, что всех козаков, ему попадавшихся, велел вешать без разбора; в Немирове сажал их на кол, вырывал глаза, присутствовал сам при казнях, кричал палачу: «делай так, чтоб они чувствовали, что умирают и кажется оправдал прозвание Кючюк Шейтана, которое дали ему Магометане.
За то, Полковники Остап и Ганжа, вооружив толпу крестьян на Панов и Униатов, отдавали тела убитых дворян, жидов и духовенства собакам на съедение; Князю Янушу Четвертинскому отрубил голову, под Тульчиным, Малороссиянин, его собственный мельник, а женою его завладел Остап.
13 Июля получено было Гетманом донесение от Родака из Северии: он очистил от Жидов и Поляков Чернигов, с окрестностями, и Стародуб, с Стародубщиною. Теперь он спешил к Новгороду-Северскому, куда, как слышно было, собралось много Поляков, и пришли войска их отрезанные от Литвы, Смоленска и Белоруссии.
На пути встретил его, близ Гремяча, Новгородского повета Хоружий Фесько Харкевичь. Он привел к нему сто десять старых отставных регистровых Новгородских козаков, и разсказал о состоянии и числе Польских войск, затворившихся с Шляхтою в Новегороде, в замке. Там начальствовал Воевода Северский Ян Вронский.