История Малороссии - 2

Есть много важных причин, по которым Малороссия должна была вступить в состав Империи Всероссийской. Свобода чувств, свобода верования первая из них. Не только спокойствие совести, но и самолюбие, эта сильная пружина, эта чувствительная струна каждого, бывают задеты в народе, которого принуждают не верить вере предков. Наши Цари славились издавна веротерпимостью. Гоненья, сродные Папизму, у них никогда не существовали. Под их державою легко жить и Лютеранину и Римскому Католику, и Музульманину и Язычнику; у Них одно правило, вполне Римское: служи Царю и Отечеству, не обижай и не режь соседа и верь во что хочешь. Тем более должно было быть хорошо Малороссиянам и их единоверцам. Вот уже причина, по которой Хмельницкий, благодетель своей родины, а с ним и все Украинцы; должны были предпочесть соединение не с Римско-Католическою Польшею, не с Магометанином Султаном, и не с иноверцами Шведами. Другая причина: мы видели угнетения Грекам от Султана; знаем, что Христиан Магометане зовут собаками; мы были в руках у Поляков, где не Король, а много голов владели Речью Посполитою, и, не давая, не умея давать законов ни себе, ни другому, угнетали Малороссиян на вере, на имуществе, на женах, на дочерях, на личности. Мы были довольно разсудительны, чтоб протекцию далеких от нас Шведов и милость их Северного Дон Кихота считать полезною. Между тем мы видели себя окруженными Варшавой, Царьградом и Москвой. Границы наши не укреплены ни какими естественными укреплениями; ни золота для денег, ни меди для пушек, ни железа для оружия и збруи, ни даже соли для хлеба у нас нет. Гладкая степь, на которой много хлеба и сена, и чем их более, тем денег менее. Мы должны были или жить пастушески, если наложат запрещение на вывоз хлеба нашего; или жить разбойнически, чего бы не допустили соседи наши. При таком положении, к чему было приступить? К тому, к чему приступил великий Хмельницкий. Раз присоединясь к Москве, мы должны были ожидать, что нам не дадут воли, бывалой за Гетманщину; но была ли эта воля у Поляков, при Наливайке, при Косинском при Полтора Кожухе? Была ли эта воля Грекам у Турков, пока Россия освободила их? Положим, что мы составили бы особое Государство. — Мазепа был бы царем…. Чтобы мы выиграли в этой перемене династии? Рисковали б видеть на своих дочерях участь Кочубеевой; быть в бедности на старость, потому что наше богатство полюбилось бы Гетману, как богатство Полуботка. Наконец, предположим Гетмана доброго. Польша щекотала б Малороссию от запада, Москва от востока и севера, Турция и Крым с юга. Не было б ни одного дня покойного в нашей отдельной жизни. Взглянем теперь, что мы потеряли с потерею наших Гетманских прав? Надежду быть Гетманами, и ничего более. Посполитству было хуже, нежели ныне; дворянству мелкому хуже. Ныне Великороссийский дворянин не выше других дворян Империи, и никакой из них богач не может хвалиться перед последним Украинским или Остзейским своею властию, как бывало хвалились Потоцкие, Радзивилы, которые считали Хмельницкого рабом. Царь один для всех, у всех права равны; и если Москвич станет издеваться над верою Симферопольца, если вздумает притязать его собственность, отнимать у него дочь или жену, — он подвергнется участи весьма незавидной.

А между тем мы ограждены общими нашими силами, и едва ли, после последней попытки, осмелится обезпокоить нас как-нибудь иноплеменник в границах наших.

Братья Великороссиян, — мы должны были, для собственной пользы нашей, с ними соединиться. Соединяясь, мы стали новыми подданными Царей, давно и надолго утративших Олегову Русь. Тогда странно было бы допустить старых подданных, быть хуже новых, и наши права Петр уравнял. Полуботок был прав, вступаясь за родину; Петр был прав, налагая руку на вольности козацкие. Как Царь, желавший блага Великой и Малой России, Он обязан был, повторяю, так поступать. Можно было совершить это мягче, но дело кончено. Последствия хороши. Средства могли бы быть легче; цель и успех заслуживают благодарности и славы. Человек, который, не щадя своих царственных рук, был и кузнецом и плотником, и все для блага отечества, не мог щадить и других.

С смертию Полуботка Малороссийская Коллегия усилилась еще более. Вельяминов вполне овладел новыми Старшинами: Иваном Левенцем, Иваном Мануйловичем и Федором Гречаным. Почти все старые Полковники и Сотники были с их помощью свергнуты. Почти везде появились Полковники Русские. Первые были: Кокошкин и Богданов. Один стал Стародубским, другой Черниговским. Корпус Князя Михайлы Голицына расположился в Малороссии.