История Масуда. 1030-1041

Напряженное состояние среди войсковой старшины и лиц, окружающих Мас'уда, нарастает все сильней и достигает высшей точки в дни отъезда султана и Индию. Абу-л-Фазл, продолжая в это время официально оставаться помощником Абу Сахля Завзани, ведет себя несколько странно, как можно заключить из его же повествования. Он выступает как бы посредником между недовольной войсковой старшиной и Мас'удом, настойчиво уговаривает Абу Сахля уехать в Буст, куда его посылает султан, а сам в эти дни очень сближается с везиром Ахмедом, сыном Абдассамада, которого Мас'уд вместе с царевичем: Мавдудом и сильным отрядом войск посылает из Газны в сторону Тохаристана в виде заслона. Бейхаки уговаривается с везиром о необычайной тайнописи между ними и принимает от него ценный подарок за то, что его стараниями кедхудаем при Мавдуде был назначен зять везира. Абу-л-Фазл упоминает о последних приготовлениях султанского двора к отъезду в Индию, но ничего не говорит о том, собирался ли он сам тоже выехать из Газны вместе с двором. В дороге, как известно, гулямы сначала ограбили султанский обоз с ценностями, а затем задержали Мас'уда в одной из крепостей. Вслед за этим был провозглашен султаном его брат Мухаммед, а Мас'уд умерщвлен в заключении[18].

Возможно, что это и было целью заговора, возможно, что Абу-л-Фазл в какой-то степени был в нем замешан, за что и был изгнан из государственного секретариата, когда Мавдуду все же удалось завладеть престолом. Вскоре был отравлен в тюрьме и везир Ахмед, сын Абдассамада[19]. Не менее вероятно, что были и такие заговорщики, которые стремились возвести на престол другого брата Мас'уда, Абдаррашида, человека тоже достаточно безвольного и бесталанного, «удобного» для феодальной знати. Абдаррашид во время борьбы Мавдуда с Мухаммедом согласился соблюдать нейтралитет[20], но надежды сделаться главой государства, видимо, не оставлял. Через восемь лет после смерти Мавдуда верховная власть перешла к нему и он, возможно, за помощь, оказанную ему Абу-л-Фазлом еще до воцарения Мавдуда, назначил его руководителем государственного секретариата. Это, очевидно, и был подъем в суровой полосе жизни нашего автора, последовавший за падением при Мавдуде. Может быть, его политические «ошибки», за которые он поплатился, заключались именно в причастности к указанным заговорам.

Абдаррашид правил недолго, около четырех лет, но еще до его конца: Абу-л-Фазла снова постигла беда. Как видно, в результате интриг его противников, он за «незаконное наложение печати» по приговору газнийского казия был посажен в тюрьму. Здесь мы подошли к сомнительному месту в биографической справке, составленной Ибн Фундуком, верней, к сомнительному толкованию этого места и переводу его на европейские языки. Ибн Фундук говорит: *** т.е. «и его за *** казий приказал заключить в тюрьму». Переводчики решили читать мухрзани, что может означать «наложение печати», и поскольку наложение печати само по себе не есть наказуемое преступление, то, чтобы оправдать заключение в тюрьму, в переводе было добавлено еще слово «незаконное», хотя в тексте оригинала его нет. Если согласиться с таким толкованием переводчиков, то нужно будет признать, что незаконное наложение печати главой государственного секретариата на какой-то документ, а так, очевидно, и следует понимать толкование переводчиков, попадает в разряд преступлений, граничащих с государственной изменой. В таком случае, не совсем понятно, почему приговор Абу-л-Фазлу вынес городской казий. Ведь казий обычно судил воров, разбойников, мошенников, убийц и т. п. или разрешал тяжбы по гражданским искам. За подобные преступления своих чиновников, даже за более легкие, с виновным расправлялся сам султан, примеров в «Истории Мас'уда» можно найти немало. Не с большим ли основанием и не правильней ли читать мухрзани как два слова: махр-и зан-и, т. е. приданое одной, какой-то жены или женщины[21]. Если вспомнить, что в книге Абу-л-Фазла рассказывается не раз об интригах и кознях с участием женщин, то в данном случае логичней было бы допустить какой-то подстроенный казус с приданым, который казий разрешил по шариату, заключив виновника в тюрьму, нежели видеть здесь «незаконное» наложение печати. К тому же слово мухр — печать в «Истории Мас'уда» встречается только один раз в рассказе о Бармекидах, где оно употреблено в сложном глаголе мухр кардан (не мухр задан!) в смысле наложения печати на запертый ларец с драгоценностями. А проставление печати на бумагах, замещающее подпись, у Абу-л-Фазла всюду тавки кардан.