История Мэй. Маленькой Женщины

Мэй Маленькая Женщина – это выдуманный персонаж, но, само собой, он многим обязан Луизе. Слова о лошадях и желании быть доброй и богатой я позаимствовала прямо из ее дневников, а рассуждения о Рождестве, которое не может считаться Рождеством без подарков, вы найдете в самом начале «Маленьких женщин». Некоторые эпизоды ее жизни (например, как она упала в фонтан и ее спас чернокожий мальчик) были навеяны жизнью Луизы (у которой и правда имелась и пара зеленых сапожек, как она описывает в дневнике, и привычка убегать из дома и забредать из любопытства в самые неподходящие места). Правда, нигде не сказано о том, что Луиза подружилась с девочкой из коренного племени, но известно, что в местах, где расположилось поселение Фрутленд, жили индейцы. Ибо ангелы не уходят – фраза, появившаяся на 143 странице книги, – это отсылка к стихотворению Эмили Дикинсон, великой американской поэтессы, которая жила в тот же период, что Луиза Мэй Олкотт, неподалеку от Конкорда; по духу эти две женщины очень близки – хорошо, что они пересекаются, пусть только на мгновение, в этой книге.

Наконец, за персонажем Прекрасного Господина скрывается личность Генри Дэвида Торо, одного из друзей Луизиного отца: почти все мысли, высказанные тут Прекрасным Господином, можно найти в самом знаменитом произведении Торо «Уолден, или Жизнь в лесу», где он рассказывает о своей жизни, посвященной письму и размышлениям, в крошечной скромной хижине на берегу Уолденского пруда. В этот период Олкотты часто приходили к нему. Когда Торо умер, Луиза, тогда уже взрослая женщина, вспоминала в своем стихотворении «юношу с большим сердцем», который играл ей на флейте на берегу Уолденского пруда. Вот отрывок из этого стихотворения:

Вздохнем: «Наш Пан теперь далек.
И флейта над рекой молчит.
Луч солнца на воде дрожит,
Но голос Музыки утек.
Как в заморозки, содрогнется
Весна – и сойка зарыдает.
Вот ива косы распускает,
Но Гений Леса не вернется»

[7].

А поскольку память – штука коварная и сглаживает острые углы, если не заостряет их еще сильнее, можно предположить, что странные тяжелые месяцы во Фрутленде, несмотря на холод и изнурительный труд, навсегда остались в памяти Луизы как волшебное время, когда она могла стать лошадью или оленем, найти наконечник стрелы в песке, плавать в самом голубом на свете пруду и слушать слова и флейту Гения Леса – лесного духа, способного разговаривать с одинокой девочкой, которой так нужен был друг.

Б. М.