История Мексиканской революции. Том 1. Истоки и победа 1810-1917 гг.

арёдон мая 1913

Гонсал

на 1 июня 1914 года

¹ '

подобные самокритические признания «генералов» всех мастей были большой редкостью.

На фоне неуступчивости Каррансы и его маниакального стремления сохранить власть гибкость Вильи, конечно, смотрелась очень неплохо. Тем более что и в Мексике, и в США была известна политическая всеядность ныне столь непреклонного «верховного главнокомандующего». Когда в 1909 году Мадеро начинал свою политическую кампанию против Диаса, Карранса был сторонником Рейеса и даже направил диктатору письмо, в котором отзывался о Мадеро в самых пренебрежительных выражениях. Взамен Карранса просил «добро» на пост губернатора Коауилы. Но Диас ему отказал, и Карранса стал соратником Мадеро, которого недавно еще поливал грязью. Когда свой переворот совершил Уэрта, Карранса был готов с ним договориться при условии, что за ним сохранится пост губернатора все той же Коауилы. Уэрта, как и Диас, не пошел на сделку, и Карранса поднял против него оружие.

Вот и теперь, в августе - сентябре 1914 года американские консулы и специальные представители в Мексике доносили в Вашингтон, что Карранса ускоренным темпом закупает оружие и проводит дополнительный набор в подконтрольные ему военные формирования. Было более чем очевидно, что мишенью этих лихорадочных военных приготовлений является «Северная дивизия» Франсиско Вильи.

Расклад военных сил в Мексике выглядел тогда следующим образом. Самой мощной военной машиной считалась именно «Северная дивизия», объединявшая около 35 тысяч человек. Социальный состав этой армии, к тому времени уже профессиональной, был очень разнообразным. Большинство людей Вильи, конечно, воевали за землю или свободу, выступая за восстановление уничтоженного самоуправления их деревень и городов. Однако хватало и тех, кто видел в войне средство разбогатеть или просто поправить свое пошатнувшееся в годы экономического кризиса материальное положение. Ведь рабочих мест не хватало, а в армии Вильи хорошо платили. Один из солдат «Северной дивизии» на вопрос Джона Рида, почему он воюет, ответил, что это хорошая и интересная работа (неудивительно - раньше он был шахтером). Узнав от Рида, что в Америке нет войны, солдат удивился: «А чем же вы там тогда занимаетесь?» После побед Вильи под Торреоном и Сакатекасом в его армии усилился поток добровольцев, так как командир приобрел прочную репутацию человека, который никогда не проигрывает сражений.³⁰²

В организационном плане, и это было слабой стороной «Северной дивизии», войска Вильи состояли из преданной лично ему гвардии («дора-дос», т.е. «золотых») и всех остальных. Природа названия «дорадос» точно неизвестна. Одни говорили, что гвардейцы получают свое жалованье золотом. Другие утверждали, что когда-то в Мексике действовала очень успешная банда, грабившая серебряные караваны, поэтому и называли себя те разбойники «серебряными». Мол, отсюда, по аналогии, - и прозвище гвардейцев Вильи. Но если «дорадос», которых насчитывалось несколько сотен, были абсолютно преданы Вилье, то большинство подразделений «Северной дивизии» испытывали безусловную лояльность прежде всего по отношению к своим «генералам». А среди вильистских генералов были люди с диаметрально противоположными взглядами не только на политику, но и на жизнь в целом.

Каликсто Контрерас был единственным по-настоящему крестьянским лидером среди генералов «Северной дивизии». Еще при Диасе он боролся за аграрную реформу.³⁰³ Однако Контрерасу с трудом удавалось навести порядок среди своих людей, и особо успешным генералом он не считался. Торибио Ортега сражался еще под знаменами Мадеро. Он выступал за глубокие социальные реформы, и не только на селе, к тому же на деле показывал всю чистоту своих идеалов. В армии Вильи Ортегу называли «Неподкупным». Он никогда не расстреливал пленных.

Другая группа генералов была полной противоположностью Ортеге. Томас Урбина и Родольфо Фьерро, профессиональные кондотьеры, стремились прежде всего к умножению собственного богатства. Например, Урбина (его называли «Лев Дуранго») присваивал до половины доходов с одной конфискованной асиенды, управляющим которой был назначен в интересах снабжения «Северной дивизии». Джон Рид так описывал Асиенду Урбины: «Дом генерала, разные службы и склады образовывали целый четырехугольник, внутри которого поместился бы целый квартал. Там кишели свиньи, куры и полуголые дети. Два козла и три пышных павлина задумчиво глядели на меня с крыши. Куры вереницами входили и выходили из гостиной, где граммофон терзал «Принцессу долларов». Из кухни вышла старуха и вылила на землю ведро помоев; к ним с визгом бросились свиньи. В углу за домом сидела маленькая дочка генерала и посасывала патрон. У колодца посреди двора стояли и лежали мужчины. В центре этой группы в поломанном плетеном кресле сидел сам генерал и кормил лепешками ручного оленя и хромую черную овцу».³⁰⁴