История Мексиканской революции. Том 1. Истоки и победа 1810-1917 гг.

Новым губернатором штата стал его уроженец Игнасио Энрикес. ^Каррансу он устраивал прежде всего «хорошим» происхождением. Отец Энрикеса был при Диасе «хефе политико» Сьюдад-Хуареса. Сам Игнасио получил образование в США и в революции Мадеро в 1911 году не участвовал. После переворота Уэрты он примкнул к конституционалистам, однако почему-то не остался в Чиуауа, а отправился в Сонору и стал офицером армии Обрегона. Когда в 1914 году Карранса перенес свою ставку в Чиуауа, Энрикес отвечал за личную безопасность «верховного главнокомандующего». Затем он возглавил «красные батальоны» и позже сообщал Каррансе, что на этом посту научился контролировать рабочих.

Став губернатором, Энрикес почти буквально взялся выполнять прогнозы Вильи. Начался возврат собственности помещикам. Если во многих штатах губернаторы хотя бы для вида создавали аграрные комиссии для изучения претензий деревень и отдельных крестьян (даже Карранса создал такую комиссию на национальном уровне), то Энрикес подобного органа в Чиуауа не образовал.

Правительство штата не реагировало на нужды рабочих, пытаясь поставить профсоюзы под свой контроль. В результате боевых действий закрылось большинство предприятий, и в штате был очень высокий уровень безработицы. Эта проблема еще более обострилась после массовой демобилизации вильистов. Они не получили обещанные им за службу земельные участки, а иного источника дохода у них не было. На государственную службу бывших вильистов старались не принимать. Одни голодали, другие отправлялись на заработки в США. Были недовольны и те, кто перешел в каррансистскую армию. Им очень плохо и нерегулярно платили. Офицеры были в основном из других штатов и нуждами солдат не интересовались. Считая Чиуауа оккупированной территорией, многие каррансистские офицеры прибегали к незаконным реквизициям. Занимались они и спекуляцией продуктами, что особенно возмущало голодающее население. Мука и мясо изымались со складов и через знакомых посредников реализовывались в США. Офицеры армии Каррансы часто не платили в ресторанах, наевшись там до отвала.

Энрикес мог бы смягчить недовольство, если бы провел местные выборы. Но и этого он не сделал, так как популярность Вильи была еще очень высока. Новая власть опасалась, что голосование принесет кандидатам-вильистам полную победу, которой они не смогли добиться на поле брани.

Но пока недовольство новой властью не выплескивалось наружу, и Энрикес сообщал Каррансе, что полностью контролирует ситуацию. Он даже отказывался от присылки в Чиуауа дополнительных воинских контингентов, считая, что вполне достаточно двух тысяч солдат и офицеров.²¹ Правда, Энрикес вооружил многие деревни, создав там отряды «социальной защиты». Он почему-то полагал, что эти отряды самообороны станут надежной опорой правительства.

В первые месяцы 1916 года казалось, что уверенность Энрикеса в своих силах вполне обоснована. О Вилье не было ни слуху ни духу. Все населенные пункты штата полностью контролировались правительственными силами.

Действительно, положение Вильи в начале 1916 года казалось незавидным. Вместо нескольких десятков тысяч солдат у него остались всего пара сотен бойцов. Однако эти люди были безусловно преданы своему командиру и готовы сражаться на смерть. Большинство полевых командиров, в отличие от прежних дней, составляли не местные революционные вожди со своими собственными силами, а выросшие из простых солдат или «дорадос» офицеры. Всем они были обязаны уже только Вилье.

Вилья же приступил к активным антиамериканским действиям с первых дней нового 1916 года, не дожидаясь истечения предсказанных им в письме Сапаты 6 месяцев. В этом отношении интересы опять ставшего партизанским командиром Вильи совпали с интересами правительства кайзера Вильгельма в далеком Берлине.

Германо-американские отношения обострялись день ото дня. Американские фабрики активно снабжали оружием и боеприпасами Англию, Францию и Россию. Поэтому немцы были вынуждены топить своими подлодками американские суда, формально нейтральные, однако перевозившие военные грузы. В свою очередь, для Вильсона эти действия немцев служили желанным предлогом для подготовки американского общественного мнения к вступлению в войну на стороне Антанты.