История Мексиканской революции. Том 2. Выбор пути 1917-1928 гг

26 ноября 1926 года для окончательного определения позиции епископата по готовящемуся мятежу на квартире секретаря епископского комитета Паскуаля Диаса состоялось совещание с участием руководства лиги.⁶⁴⁹ Заговорщикам не удалось добиться главного - епископат не дал добро на использование активов церкви для финансирования мятежа. Даже пожертвований от богатых католиков поступало очень мало. Фактически бросив перчатку правительству в феврале 1926 года и взбудоражив верующих церковной забастовкой, епископы свалили всю ответственность на лигу, которая после провалившегося бойкота просто не могла «дать задний ход».

Под влиянием бодрых и оптимистических реляций Капистрана Гарсы из США лига назначила его верховным главнокомандующим, хотя он не имел никакого военного опыта. Тот опубликовал 10 декабря 1926 года манифест «К нации», в котором объявил о начале 1 января 1927 года всеобщего восстания против правительства. Дата начала мятежа совпадала с датой вступления в силу «нефтяного закона». Мятежники рассчитывали, что с наступлением 1927 года США все-таки разорвут отношения с администрацией Кальеса.

Первые шесть пунктов программы действий мятежников сводились к защите религиозной свободы, зато следующие два явно были провозглашены с прицелом на завоевание симпатий в США. Пункт 7 требовал гарантий для национального и иностранного капитала. Пункт 8 не мог быть сформулирован лучше и государственным департаментом США: «Признать законы не имеющими обратного действия».⁶⁵⁰ В Мексике это до сих пор обсуждалось только, когда дело касалось положений Конституции о недрах и принятого на их основе «нефтяного закона». Пункт 9 требовал уважать частную собственность. А пункт 10 вынужденно провозглашал продолжение аграрной реформы. Без этого к мятежникам крестьяне бы не пошли.

Большого идеологического влияния манифест не имел - во многих будущих центрах мятежа о нем даже не знали. Как уже упоминалось, мятеж возник не столько в защиту церкви, сколько против правительства, и объединились в рядах повстанцев абсолютно разные по убеждениям и классовому происхождению люди. Гарсу как главнокомандующего восстанием никто и никогда всерьез не признавал.

После 1 января 1927 года многочисленные, но мелкие партизанские отряды стали нападать на маленькие города, отряды аграристов и силы «социальной обороны». Но с самого начал стало ясно - никакого общенационального восстания не получилось. И север, и юг Мексики оставались спокойными. Не скоординированные между собой отряды мятежников действовали только в центральных штатах, прежде всего в горной части Халиско и Мичоакана. Там, как правило, небольшие - от 20 до 150 человек -конные отряды «ранчерос» нападали на города и деревни, захватывали казну и при первом же приближении правительственных войск отступали в горы. Ранчо превратились в базы мятежников, где они отдыхали и пополняли запасы продовольствия. Там же располагались склады оружия и типографии. Первоначально вооружение мятежников было очень плохим - почти все оружие приходилось добывать в стычках с аграристами и «социальной обороной».

Так, американский консул сообщал, что в северной части Сакатекаса, в городе Консепсьон-дель-Рио 150 горняков под руководством местного лидера католической молодежи напали 1 января 1927 года на тюрьму, освободили заключенных и похитили со склада горнодобывающей компании динамит. Повстанцы говорили, что их выступление готовилось заранее и задачей его было именно добыть взрывчатку. Везде активисты лиги требовали и захвата финансовых средств муниципалитетов - надежда на помощь богатой католической церкви так и не оправдалась, как и не стали былью сказки Капистрана Гарсы о помощи американских миллионеров.

На руку мятежникам поначалу была взаимная ненависть между армейскими частями и вооруженными крестьянами-аграристами. Она приводила к тому, что армия специально не вооружала аграристов, не снабжала их одеждой и боеприпасами. Ведь многие офицеры считали отряды вооруженных крестьян конкурентами профессиональной армии и недолюбливали своих союзников.

Если в горной части центральной Мексики мятежникам удалось создать нечто вроде партизанского края и даже заменить мэров в некоторых городах и деревнях, которые перешли под их контроль, то попытки лиги с помощью своих, составленных из горожан партизанских отрядов дестабилизировать обстановку вокруг столицы успеха не имели. Богатая молодежь не привыкла к тяготам жизни в горах, а местное население никакой помощи не оказывало. Несколько малочисленных групп грабили в окрестностях Мехико по-

Кристерос

езда и пассажиров. Но эти группы лишь таяли, а не росли, причем даже не столько из-за столкновений с правительственными войсками, сколько из-за дезертирства «защитников веры».