История Мексиканской революции. Том 2. Выбор пути 1917-1928 гг

В-третьих, Анхелес считал, что Вилья должен щадить пленных. Наконец, он советовал командиру коренным образом изменить отношение к американцам и прекратить клеймить «ненавистных гринго». Иначе будет невозможно приобретать в Америке оружие и боеприпасы. К тому же США, несмотря на более чем прохладное отношение к Каррансе, никогда не признают в качестве воюющей стороны того, кто угрожает всем американцам в Мексике неминуемой расправой.

Вилья отнесся ко всем пунктам программы Анхелеса крайне скептически. Он решил, что Анхелес в эмиграции отвык от родины и не подозревает, насколько крепко сидит в президентском дворце Карранса⁷⁸. Вилья сомневался, что измученное войнами население Чиуауа всерьез воспримет в качестве зажигательной идеи Конституцию 1857 года. Чтобы доказать свою точку зрения, Вилья спросил одного из своих командиров, что он думает о Конституции. Ответ был предсказуемым: «Я не читал никаких конституций. Но раз мерзавец Карранса отменил эту Конституцию, то, наверное, она была неплохой».⁷⁹ На предложение Анхелеса о придании борьбе регулярного характера Вилья ответил, что у него нет для этого боеприпасов и продовольствия, в приток добровольцев ему верится слабо, а людям и лошадям необходим отдых, они не могут воевать постоянно.

Что касается пленных, то партизанам просто негде их держать. Он, Вилья, раньше отпускал захваченных правительственных солдат (офицеров все же обычно расстреливали), но те опять возвращались в армию. Иных, аргументировал Вилья, приходилось брать в плен три-четыре раза. Но особенное негодование Вильи вызвали симпатии Анхелеса к американцам. Спор между друзьями по этому вопросу дошел до повышенных тонов, и они схватились за оружие. Вилья кричал, что Анхелес в Америке «грингоизировался». Потом он признавался генералу, что тот единственный человек, который осмелился ему противоречить и остался при этом в живых.

Но, несмотря на свой скепсис, Вилья был настолько рад приезду Анхелеса (последний год все соратники только бежали от него), что согласился попробовать его идеи на практике. Когда Анхелес настоял на введении в отряде постоянных занятий бегом, как в регулярной армии, Вилья участвовал в них сам, хотя и считал, что кавалеристам это абсолютно ни к чему.

Весной 1919 года Вилья опять собрал свою небольшую армию (около 2 тысяч всадников) и начал вооруженную борьбу. Во всех захваченных деревнях Анхелес выступал перед населением с разъяснением целей борьбы. Беда в том, что, куда бы ни приходили вильисты, все местные молодые мужчины бежали в горы, чтобы избежать казни или принудительного зачисления в ряды повстанцев. Анхелесу приходилось выступать перед женщинами и стариками, которые были готовы согласиться с чем угодно, лишь бы их оставили в покое. Один раз Анхелес, не предупредив Вилью, отправился в горы, где виднелись костры убежавших мужчин. В течение нескольких часов он агитировал беглецов, и те отпустили его с миром. Вилья был потрясен даже не столько смелостью, сколько самопожертвованием генерала.

Как правило, Вилья щадил бойцов местной самообороны, и те охотно складывали оружие, пополняя арсенал повстанцев. Однако большого наплыва добровольцев не было, как и предсказывал Вилья. Люди просто устали воевать. Трем тысячам вильистов в Чиуауа по-прежнему противостояли более 17 тысяч солдат и офицеров правительственных войск⁸⁰.

Первым более или менее крупным городом Чиуауа, который решил захватить Вилья, стал Парраль. Жители Парраля, были, пожалуй, самыми ярыми сторонниками Вильи. Он чувствовал себя здесь как дома, тем более что именно отсюда пять лет назад начал кампанию против Уэрты, которая сделала его одним из самых успешных военачальников Мексики. Гарнизон Парраля был небольшим и ожесточенного сопротивления не оказал. Однако местная самооборона, составленная из представителей зажиточных слоев, упорно сопротивлялась. Только когда Вилья пообещал пощадить всех пленных, они сложили оружие. Тем не менее он расстрелял трех руководителей самообороны, один из которых, Эррера⁸¹, был отцом его былого соратника, перешедшего на сторону правительства. Измены своих командиров Вилья не прощал, и здесь Анхелес не мог уже ничего поделать.

Сам Анхелес выступил с речью перед пленными солдатами правительственных войск, и они изъявили желание перейти к вильистам (скорее всего, из-за опасения расправы).

Американские бизнесмены в Чиуауа тоже отмечали, что Вилья стал относиться к гринго более мирно, хотя его мула и звали Президент Вильсон. Вилья выступал перед американцами на рудниках Чиуауа с критикой политики Вильсона, но никого не трогал.