История Мексиканской революции. Том 2. Выбор пути 1917-1928 гг

Де ла Уэрта не обманывался насчет мнимой оппозиционности КРОМ, однако не исключал, что за манифестацией может стоять сам Обрегон, только что выигравший президентские выборы. Таким образом, новый президент хотел опереться на рабочих, если бы вдруг проиграл выборы. Митинг проходил под лозунгами «Да здравствует Ленин!», «Смерть мексиканскому капиталу!». Лидеры КРОМ призывали собравшихся следовать примеру большевиков.¹⁷⁸ Демонстранты намеревались передать петицию де ла Уэрте и в Палату депутатов Конгресса, однако звучали и призывы взорвать президентский дворец и разгромить Сенат, который медлил с принятием трудового кодекса. Манифестанты ворвались во двор Национального дворца, и один из лидеров «группы действия» КРОМ водрузил на президентском балконе черно-красный флаг КРОМ. Один из лидеров КРОМ, Каррильо Пуэрто призывал собравшихся громить магазины, владельцы которых придерживают продукты в надежде на рост цен, причем такие действия объявлялись истинно ревоюционными и большевистскими.

Однако кромисты явно перегнули палку, и Обрегон осудил их действия как препятствующие нормальному функционированию исполнительной власти. Лидеров КРОМ (Моронеса, Каррильо Пуэрто и Монеду) пригласил на беседу де ла Уэрта и упрекал их, в целом справедливо, в том, что столь провокационные действия только мешают делу борьбы пролетарита за свои права. Тем более что сам временный президент уже подготовил проект федерального трудового кодекса, чего от него требовали манифестанты, передав его на рассмотрение в Конгресс. Так что КРОМ ломился в открытые ворота.

Де ла Уэрта прекрасно понимал истинную цену показному радикализму лидеров КРОМ, желавших на волне рабочего негодования прибрать к рукам еще больше хорошо оплачиваемых правительственных должностей. Поэтому он старался осторожно наладить контакты с другой общенациональной рабочей организацией - Всеобщей конфедерацией труда (ВКТ), которая была особенно сильна среди железнодорожников и трамвайщиков. В то время ВКТ еще не откатилась полностью на позиции дикого анархизма и стояла на классовой линии, симпатизируя Советской России, причем, в отличие от КРОМ, не только на словах. В ВКТ де ла Уэрта видел противовес КРОМ, который поддерживал Обрегона и Кальеса. Лидеров КРОМ он не любил за беспринципность и включил их в правительство лишь под давлением Обрегона. Позднее, в 1921 и 1923 годах, будучи министром финансов, де ла Уэрта служил посредником от федерального правительства во время забастовок трамвайщиков и железнодорожников под знаменами ВКТ, против которых Обрегон не стеснялся применять войска. Когда железнодорожники, упорно отказывавшиеся войти в КРОМ, организовали стачку, де ла Уэрта поддержал их требования и высказался за снятие директора федеральных железных дорог.

С оглядкой на охваченные антикоммунистической истерией США де ла Уэрта неоднократно заявлял о своей готовности раздавить коммунизм в Мексике. Коммунисты стали пользоваться большим влиянием в независимых профсоюзах Мехико и Веракруса, что никак не устраивало Моронеса. К тому же они, как правило, проводили стачки под политическими лозунгами и призывали к всеобщей забастовке.

Однако ситуация в коммунистическом движении Мексики того периода была крайне запутанной.

Большинство мексиканских коммунистов вышли из рядов анархо-синдикалистов и остались ими по своей идейной сути. С произведениями классиков марксизма в Мексике был мало кто знаком, тем более что «Капитал» Маркса перевели на испанский язык только в 1921 году. Например, один из будущих лидеров компартии Мексики столичный рабочий Хосе Аллен так определял свое политическое кредо, выступая на одном из митингов 1918 году: «Я не знаю, что означает русское слово «большевик», но если быть голодным означает быть большевиком, то мы - большевики. Что же касается коммунизма, то давно известно, что он принесет спасение не только трудящимся, но и всему человечеству».¹⁷⁹

Быть коммунистом для многих радикально настроенных рабочих тогда означало ежедневно бороться с правительством любыми методами. От классических анархистов новоиспеченные коммунисты отличались только славословиями в адрес Советской России и призывами установить в Мексике «диктатуру пролетариата» и «советскую власть» (печатный орган одной из коммунистических групп назывался «Эль Совьет»), хотя само слово «диктатура» вызывало негативные эмоции у мексиканского населения, помнившего Порфирио Диаса.

Осложняло положение в коммунистическом движении Мексики и активное, причем не всегда положительное влияние на него американских пацифистов, бежавших из США после вступления Америки в Первую мировую войну. Американцев вообще считали в Мексике носителями прогресса, поэтому путаные и полчас неадекватные лозунги политических эмигрантов с севера вызывали уважение мексиканских рабочих. В то же время засилье среди истинных и самозваных коммунистов иностранцев давало правительству аргументы в пропаганде против коммунизма как иностранной идеологии, якобы чуждой мексиканскому самосознанию.