История Мексиканской революции. Том 2. Выбор пути 1917-1928 гг

Ввиду отсутствия в стране полноценной и постоянной партийной системы ключевым политическим фактором Мексики, как неоднократно упоминалось, была армия.²⁰⁴ Так как регулярную федеральную армию Карранса полностью ликвидировал в 1914 году, новая армия Мексики была регулярной только по названию. Она состояла из отрядов, преданных исключительно своим командирам, которые вели их через войны и революции. Некоторые солдаты успевали за время гражданской войны послужить в трехчетырех «армиях» с прямо противоположными политическими лозунгами. Критерием успешности того или иного командира были уровень зарплаты и военной добычи в его частях (исключением из правила являлась сапатист-ская Освободительная армия Юга). Солдаты «правительственных» войск часто именовали себя не военнослужащими того или иного батальона или полка, а «людьми дона Луиса» или «дона Антонио», по имени своих командиров. За десять лет в Мексике образовалась прослойка из десятков тысяч людей, не желавших работать и привыкших добывать себе пропитание с винтовкой в руках.

Армейская должность была критерием успешности и открывала дорогу к политической карьере. В 1917-1940 годах свыше 35% высших должностей в стране занимали военные, не считая бывших. Во времена диктатуры Диаса - лишь 25%. Но если генералы Диаса были обязаны продвижением по службе только диктатору, то революционные генералы считали себя обязанными только своим военным талантам. Естественно, они при первой же обиде на федеральное правительство брались за оружие, и их люди беспрекословно шли в бой за своего начальника. Целью мятежей было достижение личных благ (более высокой должности или асиенды в собственность). К мятежам военных Обрегон подходил в зависимости от обстановки. Если движение было локальным, то руководителей безжалостно расстреливали. Если же мятеж имел социальную подоплеку и грозил приобрести массовый характер, то от лидеров мятежа откупались должностями или деньгами.

Например, в июле 1920 года один из оппозиционных генералов Эпигменио Хименес присоединился к правительственной армии на следующих условиях, зафиксированных им в подписанном соглашении с министром обороны: «Во-первых, нижеподписавшемуся и его подчиненным будут сохранены все военные звания, которые они имеют на данный момент. Во-вторых, нижеподписавшемуся будет передана асиенда или ранчо в указанном им месте, а также сельскохозяйственное оборудование. В-третьих, нижеподписавшемуся будет передано 20 000 песо золотом и оставлено право сохранить командование над своими войсками...»²⁰⁵

Обрегон прекрасно сознавал опасность самостоятельной роли армии в жизни страны. Но все же коррумпированные офицеры были для сонорцев предпочтительным вариантом. Они быстро обрастали бизнесом и уже боялись поставить все на карту в ходе того или иного мятежа. Идейных же военных Обрегон не только не подпускал близко к рычагам власти, но и не гнушался физической ликвидацией наиболее строптивых. Он говорил, что если в Мексике Каин не убивает Авеля, то Авель обязательно убьет Каина.

Показательным в этом отношении является пример генерала Лусио Бланко. Он был первым офицером конституционалистов, которому удалось одержать в 1913 году победу над федеральной армией Уэрты, заняв приграничный город Матаморос. Когда в 1914—1915 году наметился разрыв между Вильей и Обрегоном, Бланко вместе с рядом других генералов пытался примирить двух блестящих лидеров революционной армии. Вместе с Обрегоном Бланко въехал в столицу после капитуляции Уэрты. Испытывая искреннюю симпатию к Сапате, он приказал своим войскам принять сапа-тистов в Мехико как друзей и союзников.

В начавшейся борьбе между Конвентом и конституционалистами Бланко стремился играть роль независимой третьей силы. Сначала он был на стороне Конвента (даже занимал в правительстве Конвента пост министра внутренних дел), но вражда с Вильей заставила его занять самостоятельную позицию. Генерал был горячим сторонником аграрной реформы и, к неудовольствию Каррансы, раздавал землю крестьянам еще в ходе войны против Уэрты. Обрегон ненавидел Бланко (видимо, завидуя его военной славе), и после победы над Конвентом военный суд приговорил того к пяти годам лишения свободы. Когда Обрегон ушел в отставку с поста военного министра в мае 1917 года, Карранса распорядился заново провести следствие по делу Бланко, и в сентябре 1917 года генерал, к негодованию Обрегона, был полностью оправдан.