История Мексиканской революции. Том III. Время радикальных реформ. 1928–1940 гг.

Президент не обошел вниманием и свой родной штат Мичоакан. Там выходцы из Италии имели большие поместья, где выращивали в основном рис и цитрусовые. Районы рисовых плантаций получили характерные названия «Новая Италия» и «Новая Ломбардия». В 1938 году семья латифундистов Данте Кузи – самые богатые люди не только Мичоакана, но и, возможно, всей Мексики потеряли свои земли. При этом Кузи были передовыми и культурными хозяевами – они строили для рабочих больницы и школы. Это признал в письме и сам президент. Однако Карденас попросил Кузи приготовиться к конфискации, так как у помещичьего землевладения нет будущего. В ноябре 1938 года пеоны и крестьяне получили асиенды Кузи полностью: с инвентарем и хозяйственными постройками.

1375 новых собственников были объединены в пять «эхидос», которые получили кредитную поддержку. Первую прибыль кооператоры потратили на бассейн и стадион. В 40-е годы «эхидос» фактически развалились, а их долги Банку эхидального кредита по настоянию Карденаса были, по сути, списаны.

В 1939 году Карденас добрался и до немцев, которые контролировали плантации кофе в южном штате Чьяпас и варварски эксплуатировали коренное индейское население. Кооперативы появились и в этом штате.

Восстановив историческую справедливость, Карденас в октябре 1937 года вернул в Соноре 17 тысяч гектаров орошаемых земель индейцам яки[449]. При Кальесе и Обрегоне это было бы просто невозможно, ибо Обрегон сам отбирал у индейцев плодородные орошаемые земли, на которых вел свой бизнес. Сопротивление яки жестоко подавлялось при Обрегоне и Кальесе «революционной» армией. Теперь они получили возможность выращивать на орошаемых землях рис и пшеницу.

В 1935 году Карденас распределил в Соноре 1 923 456 га земли среди 110 286 крестьян, в 1936 году – 3 985 700 га среди 183 194 крестьян, в 1937 году – 5 811 893 га среди 199 347 крестьян.[450]

Аграрная реформа в Соноре – политической вотчине Кальеса – была самым тесным образом связана с политической борьбой Карденаса против «хефе максимо». Ведь в отличие, например, от Юкатана, помещиками в Соноре были в основном «революционеры», получившие громадные латифундии из рук Обрегона и Кальеса. Только в декабре 1935 года, когда Кальес перешел к открытому противостоянию, в Соноре было распределено 700 тысяч га земли между 42 368 эхидатариями – что составляло 6 % земель, переданных крестьянам за весь период, начиная с 1915 года[451].

Аграрная реформа Карденаса, пик которой пришелся на 1936–1937 годы, коренным образом изменила структуру землепользования в Мексике. Президент за время нахождения на посту передал крестьянам-общинникам (включая коллективные «эхидос») 18,4 миллиона гектаров земли, в том числе в 1936 году – 3,9 миллиона, в 1937 году – 5,4 миллиона, в 1938 году – 3,2 миллиона, в 1939 году – 2 миллиона и в 1940 году – 1,3 миллиона га[452].

Если в 1930 году общинники-эхидатарии составляли примерно 15,5 % сельскохозяйственного населения, то в 1940 году – 41,8 %[453]. Общая доля «эхидос» в пахотных землях страны выросла с 13,3 % до 47,4 %. Важно отметить, что при Карденасе резко улучшилось и качество выделяемых общинам земель. Например, в 1930 году «эхидос» владели лишь 13,1 % орошаемых площадей, а в 1940 году – уже 57,3 %[454].

До Карденаса общинам не предоставляли никакого инвентаря и фактически не помогали кредитными ресурсами, а в 1935–1940 годах ситуация кардинально изменилась. В 1930 году на «эхидос» приходилось лишь 3,7 % капитала, инвестированного в аграрный сектор, а в 1940 году –52,6 %[455].

Следует подчеркнуть, что если до Карденаса эхидатариям давали мизерные наделы, с которых они едва могли прокормиться, то в 1934–1940 годах средний надел каждого общинника составлял уже около 17 га. Это (а также активное кредитование «эхидос» Банком эхидального кредита) привело к тому, что общины впервые стали производить продукцию не только для себя, но и на рынок, опровергая все утверждения кальистов о нежизнеспособности и отсталости коллективного землепользования. С 1935-го по 1940 год товарность эхидального сектора выросла с 48 млн до 247 млн песо[456].

Аграрная реформа провалилась бы, не будь своевременного ее финансирования властями. Если в 1936 году (первый год своего существования) Банк эхидального кредита предоставил общинам 23,3 миллиона песо, то в 1938 году – уже 63,4 миллиона[457]. При этом банк кредитовал не только коллективные «эхидос», но и отдельных общинников в «эхидос» старого типа. Всего доступ к кредитам получили около 300 000 общинников. Деньги Банк эхидального кредита занял у Банка Мексики под залог урожая (рискованная с точки зрения того времени банковская операция).